Хочу тебя присвоить - стр. 15
Кулак обрушивается на стол.
— То есть, ты утверждаешь, что в глаза этого парня не видела?!
— Н-нет… — лепечу, и закусываю губу, вся превратившись в комок нервов. — пожалуйста, отпустите меня. Я ничего не знаю. Я простая санитарка.
— Поговори мне еще! — грозит пальцем он, и выуживает из кармана телефон, вот уже минуты две непрерывно разрывающийся звонками.
Отрывисто переговорив, полковник шумно выдыхает, и командует:
— На выход! — тычет в сторону двери, и я на ватных ногах иду туда. — мое дело маленькое, щас передам тебя на руки начальству, и баста! Поеду с детьми мультики смотреть, а ты, барышня, подумай, стоило дело таких проблем или нет. Всё, канай отсюда! Декабристка, едрить твою девизию!
Совершенно растерянная, я снова оказываюсь во дворе, в лицо летят колючие снежинки. Полковник властно ведет меня к притормозившему черному джипу, знакомая машина... Задняя дверца распахивается, меня вталкивают внутрь салона, и я часто моргаю от потрясения.
— Тише, не надо истерики. Я чё, такой страшный? — ухмыляется Чума, по-хозяйски, скрипнув зубами от боли, обнимает за плечи.
Да что тут происходит?!
— Макс, Полковнику шепни, чтобы подкатил вечерком, дело есть. — просит Балду, и тот, взглянув на меня, лениво вылезает из машины.
— Только не говори, что ты мент. — с сомнением щурюсь, безуспешно пытаясь вывернуться из объятий Чумы.
Он сдавленно смеётся, наклоняется, и, пройдясь носом по моей щеке, убирает волосы.
— Шутку оценил, детка.
Замерев, чего-то жду, почти не дыша. От Чумы пахнет терпким запахом туалетной воды, сидеть рядом с ним приятно, и немного волнующе. Он напоминает притаившегося хищного зверя, готового вот-вот растерзать жертву. Пальцы перемещаются от плеча ниже, нагло шарят по груди, и я набираю в легкие воздух, чтобы возмутиться.
Но слова застревают на языке. Чувственный поцелуй в шею, посылает по телу слабые токи удовольствия, теплые губы прижимаются сильнее, чуть всасывают кожу, и на смену им приходит горячий язык. Опаляя дыханием, Чума прокладывает влажную дорожку до щеки, и утыкается лицом в ложбинку грудей под распахнутой курткой. Меня потряхивает от сладких ощущений.
— Ты так внезапно сбежала, я не успел даже поблагодарить. — в ушко шепчет Чума.
— Не за что благодарить. Под дулом пистолета любой бы подчинился.
— А ты подчиняешься, только когда тебе суют дуло в спину? — с усмешкой спрашивает он, пытливо глядя мне в глаза.
Презрительно фыркаю, и он улыбается, ласково поглаживает кончиками пальцев по щеке.
— Ладно, давай так, — наконец, отстраняется, и убирает руку с плеча. — я должен извиниться, да? По-другому было нельзя. Если б приехали менты, меня бы закрыли далеко и надолго, и коротал бы молодость где-нибудь в Сибири. Ну, и за поцелуй тоже просить прощения?