Хлопоты ходжи Насреддина - стр. 4
Он тронул своего ишака, и тот затрусил прочь, а мираб еще долго не мог пошевелиться, глядя вслед удаляющемуся старику и не веря, что так легко отделался. Наконец он опомнился и тяжело опустился на краешек топчана.
– Уф-ф! Вот же напасть свалилась на наши несчастные головы! – пробормотал он, стянул с себя насквозь мокрый халат и принялся выжимать его, невнятно бормоча ругательства себе под нос и радуясь, что так ловко отделался от гнусного Насреддина. Может, все еще обойдется, и ходжа не тронет несчастного мираба Хасана. Ведь Хасан разрешил ему пить, когда и сколько вздумается! А это ведь тоже что-то да значит.
«Хотя, – размышлял Хасан, устремив взгляд на острые пики гор, – не мешало бы предупредить друзей о прибытии Насреддина в селение». Ведь ни мулла, ни судья, ни сборщик податей ничего не знают о свалившейся на их головы напасти. Но мираб колебался. Его мучили сомнения. С одной стороны, предупредить, конечно, нужно, а с другой, вдруг старый проходимец Насреддин пронюхает об этом, и тогда Хасану уж точно несдобровать?
При мысли о возможной каре Хасан даже зажмурился. Нет! Никуда он не пойдет. Пусть кази и все прочие сами разбираются с проклятым Насреддином, а ему, мирабу, и своих забот достаточно, чтобы еще взваливать на свои плечи чужие. Ведь кому как не Хасану было знать, что, случись с ним беда, никто из его друзей не придет ему на выручку. А потому Хасан, хорошенько поразмыслив, кивнул сам себе, повесил халат сушиться на ветки ивы и улегся на топчан досматривать прерванный сон.
Ходжа Насреддин обернулся только один раз, когда ива со вновь развалившимся под ней мирабом почти скрылась из виду за поворотом дороги.
– Да, лопоухий, кажется, нам с тобой придется задержаться в этом благословенном селении. Алчность здесь успела глубоко пустить корни, если уж мираб продает горную воду глотками.
Ишак ничего не ответил. Он только покачал головой. Ему, как и его хозяину, подобное пришлось совершенно не по нраву. А ходжа Насреддин нисколько не удивился тому, что мираб продолжил свой полуденный отдых, а не рванул вниз предупредить своих дружков о прибытии ходжи. Насреддин сразу распознал в мирабе труса. Трус же, как известно, больше всего уважает собственный покой. Мираб наверняка полагал, что очень удачно отвязался от ходжи, и тот оставит его в покое.
«Ну, погоди у меня, гнусный обирала! – подумал про себя ходжа Насреддин, неспешно отдаляясь от водопада. – Ты у меня еще получишь достойную тебя плату!..»
Глава 2. Важный документ
Ишак шел неторопливым, размеренным шагом, и у ходжи было время хорошенько присмотреться ко всему, что его окружало.