Хлопоты ходжи Насреддина - стр. 38
Мулла брел по базарной площади, зыркая по сторонам и обшаривая цепким взглядом прилавки. Его загребущие руки чесались сграбастать все, что попадалось ему на глаза, и оттого пальцы муллы нервно и быстро вращали четки.
«Похоже, сегодня мулле не удалось утолить голод своей жадности, – решил ходжа, едва сдерживая улыбку, – вот и шляется теперь по базару в надежде чем-нибудь поживиться на дармовщинку». Оно и понятно, ведь после вчерашнего происшествия мало кто надумает нести мулле последнее, что есть в доме, чтобы божий слуга умилостивил судьбу просящего. И тому было доказательство: стоило мулле пройти мимо кого-нибудь, как те за его спиной принимались шептаться, посмеиваясь и кивая головами. Мулла, разумеется, слышал насмешников, злился и скрипел зубами, начиная еще быстрее вращать четки, но связываться с нахалами не решался – себе же дороже станет. И тогда он гордо вскидывал подбородок, распрямлял как мог спину и приближался к какому-нибудь прилавку, начиная с умным видом щупать то ткани, то рубахи со штанами, или заглядывал в кумганы и горшки, а уж если он останавливался у лавки с чем-нибудь съестным, то принимался бормотать молитву. Произнеся же ее, мулла протягивал ладонь, ожидая вознаграждения за свой труд, но торговцы сегодня, словно сговорившись, самым наглым образом игнорировали слугу Аллаха, делая вид, будто муллы и вовсе нет. Мулла, выждав некоторое время, тяжко вздыхал, отворачивался и брел дальше, но было хорошо заметно, что от каждого нового отказа он все больше сатанеет и уже едва сдерживается, чтобы не обрушить на очередного отказника поток отборной брани.
И вдруг – о чудо! – муллу окликнул один из скучающих торговцев шашлыком. Никто не покупал его шашлык, угли горели без толку, а дивные ароматы жареного мяса уплывали в никуда, минуя обоняние правоверных.
– Послушай, мулла! – протянул шашлычник руку, когда тот уже собирался было пройти мимо, уверенный, что и здесь ему ничего не светит.
– Да? – мгновенно оживился мулла, лисой шмыгнув к самому мангалу и втягивая носом чудные запахи.
Насреддин остановился, и с ним вместе остановились Саид и Икрам. Ходже было крайне любопытно, чем-то закончится их беседа.
– Скажи, о мудрый мулла, будет ли Аллах сегодня милостив ко мне? Моя торговля хиреет, никто ничего не берет, – осведомился шашлычник с кислой физиономией, подпирая челюсть ладонью. Другой рукой он без толку поворачивал сложенный стопкой в сторонке от горящих углей уже готовый шашлык на длинных шампурах.
– О торговец дивным шашлыком, – облизнулся мулла, пуская слюни и закатывая глаза, а его пустое пузо отозвалось голодным плотоядным урчанием, – твой день будет удачен как никогда, если ты пожертвуешь Аллаху палочку, а лучше две. Верь мне!