Хлеб наемника - стр. 2
Врет, небось … Но я-то откуда знаю, сколько стоят «услуги» моего жеребца? Ну, даже если и врет, то поторговаться нужно.
– Хрен с тобой – четыре.
– У, – обиженно протянул мужик. – Много. Давай… – увидев мой кулак, поправился. – Давайте, господин рыцарь, за два.
– Ладно, три! – махнул я рукой. – Но это – последняя цена!
– Два с половиной! – попытался торговаться мужик.
– Свободен! – отрезал я, показывая, что слово мое тверже камня, переживая – не ушел бы благодетель.
Не ушел. Видимо, очень уж ему хотелось заполучить «кобыленка» от чистокровного жеребца. Немного потоптался и потом буркнул:
– Согласен. Три, так три …
– Лады, – кивнул я, протягивая ему руку.
Пейзанин с почтением принял мою ладонь и попытался ее крепко сжать (пережать, что ли, захотел?), заскулил, отпрыгнул в сторону, и принялся дуть на свою мозолистую лапу – такой ручищей раскаленное железо хватать можно…
Отдувшись и отмахавшись, мужик спросил:
– Кобылку-то сюда привести? Или – сами придете?
– Веди, – кивнул я.
Пусть думает, что мы гордые! Наемник-первогодок имеет в месяц всего четыре монеты и ничего, живет. Я – не первогодок, но вчера на последний медяк купил два фунта черных сухарей: фунт – для себя и фунт – для коня… Чего-чего, а торговаться жизнь научила. Ну и как же теперь выполнить самую сложную часть? Нет-нет, это не то, что вы подумали…
Гнедой пасся не слишком далеко, но и не слишком близко от меня. Так, чтобы не мешать, но и прийти на помощь.
– Гневко! – позвал я. – Овса хочешь?
Гнедой навострил уши, зыркнул глазом и сморщил нос: «Ну и где же он? Что-то не наблюдаю…»
– Дело есть! Выполнишь – будет тебе овес, а мне… – Я задумался.
Конечно, первое – овес, потому что Гневко его уже с неделю не видел. А мне? Поесть бы как следует… Согласен на кусок хлеба, куда будет положен большой шмат ветчины. Еще лучше – тарелка холодной телятины или миска тушеной свинины с горохом. А потом? Хорошо бы – новый плащ, бельишко. Словом, трех талеров на все не хватит! За последний год, что выпал у меня безработным, а значит – безденежным, прорех в хозяйстве накопилось столько, что лучше не и не вспоминать.
Пока я предавался невеселым думам, Гневко подошел вплотную и выдохнул в лицо горьковато-мятным запахом одуванчиков: «Выкладывай!»
– Кобылку просили ублажить, – доложил я. – Денег за это дадут!
– И-и-го-го! – улыбнулся он во всю пасть. Дескать – всегда готов! Но потом, спохватившись, подозрительно поинтересовался: «И-и-го?»
– А я знаю? – пожал плечами. – Хозяин сказал, что жеребенка породистого хочет. Такого же красавца как ты… – польстил я другу, но отнюдь не успокоил его.