Хижина тёти Томы - стр. 4
Ираида Сергеевна оказалась заточённой в тереме Царевной Несмеяной. Сидела в своей светлице выше ельничка стоячего, ниже облачка ходячего. Южный Иван Царевич был, да и тот мелькнул на несколько ночей и растаял в прежней молодой жизни. И как-то сразу выяснилось, что у Ираиды одна-единственная верная подруга – не густо под конец жизни.
… – Я тебя убью! – с порога заявила та, отпыхиваясь, обмахиваясь, похожая на загнанную лошадь. Прислонилась к косяку, бросила под ноги тяжёлый пакет.
– Что, почему? – притворилась Ираида, невинно захлопала глазами.
– Чуешь, кошка, чьё мясо съела? Ох, артистка! Позвала в гости и не сказала, что лифт не работает. А я тащи килограммовый торт, вся взопрела.
Ираида её обняла, защебетала, увела на диван, померила давление. Побежала ставить чайник и набирать ванну. Помирились.
В другой раз затарились в гастрономе коньяком, рижским бальзамом к чаю и вкусняшками. Поднимались к Ираиде – отметить, наконец, запуск многострадального лифта. Хотя лифту что, жильцы – вот кто страдальцы. Между седьмым и восьмым этажами коробочка лифта охнула, закряхтела, затряслась и остановилась. Погас свет.
Можно было паниковать, истерить, биться и задыхаться в припадке клаустро- и никтофобии, хвататься за сердце и за лекарства.
– Знаешь, почему мы застряли? Потому что не успели этого паршивца обмыть, – серьёзно сообщила подруга, включая в телефоне фонарик. Когда ремонтники через десять минут открыли кабинку – их взору предстали хихикающие женщины, хорошо за семьдесят. Сидели на расстеленных рекламных буклетах. На газетке между ними – ополовиненный флакончик коньяка, надкушенные копчёные колбаски.
– Вот это мы понимаем, – сказали ремонтники. – Все бы так застряльщики. Дамы, к вам можно присоединиться?
Вот такая смешливая подруга – с ней было просто и легко. Потом подруга уехала в другой город, ближе к родне.
После отъезда подруги Ираида Сергеевна совершенно растерялась. Лифт по-прежнему капризничал. Не спустишься, не погуляешь, не посидишь у детской площадки, слушая милый лепет. Наконец, в магазин за продуктами не попадёшь. Хоть ложись и с голоду помирай – никому нет дела. Волонтёры-студенты выручали, потом распрощались: лето, каникулы.
– Бабушка, а у вас родных совсем-совсем нет?
Как объяснить чужим людям? У зятя командировки. Дочь болеет, лечится в санаториях (аукнулись женские больницы). Да и не привыкла Ираида выносить сор из дома. А главное, не хочется быть обузой. «Мать» и «сильная» – слова-синонимы. Всегда опора для детей, даже взрослых. Особенно взрослых. Навсегда запомнились апельсины, болезнь, реакция маленькой дочки, её строгий, испытующий и разочарованный взгляд.