Хижина дяди Тома - стр. 59
– Нет, Джон! Я ничего не смыслю в вашей политике, но я твердо знаю: мой долг накормить голодного и утешить страждущего. Так вот, я подчиняюсь тому, что повелевает мне моя совесть, а не ваш закон.
– А что, если твой поступок повлечет за собой серьезные общественные бедствия?
– Я знаю, что этого не может быть. Всегда следует поступать так, как подсказывает сердце. В этом я твердо убеждена.
– Удели мне одну минуту внимания, Мэри, и я приведу тебе неопровержимое доказательство…
– Нет, Джон, говори хоть всю ночь напролет, тебе не удастся меня переубедить. И я спрашиваю тебя, Джон: прогнал бы ты из своего дома человека, умирающего от голода и холода, только потому, что этот человек – беглый раб? Сделал бы ты это? Скажи прямо.
Мы вынуждены признать, что наш сенатор был человек отзывчивый и мягкий. Он никогда не бывал способен оттолкнуть человека, находящегося в беде. Жена это прекрасно знала и вела наступление на плохо защищенные позиции. Поэтому ему оставалось только изыскивать любые меры, лишь бы выиграть время. Он откашливался, вытаскивал из кармана платок, протирал стекла очков, а миссис Берд, видя его нерешительность, проявляла все больше энергии.
– Хотела бы я поглядеть, – настойчиво продолжала она, – хотела бы я видеть, как бы ты поступил: мог бы ты прогнать, например, от своих дверей женщину в снежную метель или же выдать ее, чтобы ее засадили в тюрьму?.. Нет, нет, скажи: прогнал бы? Да?
– Это был бы очень тягостный долг, – печальным тоном проговорил мистер Берд.
– Долг, Джон? Не произноси таких слов! Ты сам знаешь, что вовсе не в этом твой долг. Это не может быть долгом! Если владельцы не хотят, чтобы невольники бежали от них, пусть обращаются с ними как следует – вот мое мнение. Если бы у меня были невольники (надеюсь, что у меня их никогда не будет!), я-то уж сумела бы вести себя так, чтобы они не убежали от меня и от тебя, Джон. Повторяю тебе: никто не убежит, если ему хорошо. Когда они решаются на побег, эти несчастные, то, значит, натерпелись холода, голода и страха. И незачем всем и каждому ополчаться против них. И хоть закон, хоть нет – а не подчинюсь ему, боже меня сохрани!..
– Мэри, Мэри, выслушай меня!
– Не стану! Терпеть не могу рассуждений, Джон! Вы – политики, вы кружите, кружите вокруг самых простых вещей, а на практике сами отступаетесь от своих теорий. Я достаточно хорошо знаю тебя, Джон. Ты и сам не считаешь, что это справедливо…
В этот критический момент в дверь просунулась голова старого слуги, негра Куджо. Он попросил госпожу выйти на кухню. Сенатор с некоторым облегчением вздохнул и, опустившись в кресло, принялся просматривать какие-то бумаги.