Хитрый пройдоха - стр. 2

Особенно тяжело утрату переживала жена, легче всего, как мне кажется, кот. Я ясно видел и чувствовал всем сердцем как сильно страдает жена, как ей невыносимо больно и как мучительно тяжело она переживает смерть любимой собаки. Я не редко слышал ее настойчивые обвинения, что это мы с ней не доглядели и были бы мы расторопнее и внимательнее, наверняка успели бы вытащить нашу старушку с того света и подарили ей лишнее время жизни, нагло украденное у смерти. Сам я пришел к противоположному выводу, допуская мысль, вполне удовлетворившую мою скорбь, что наша Боня была уже старая и смерть за ней пришла вполне естественно – ночью, когда старики не в силах оказать сопротивление и уходят тихо и мирно, но ежедневно наблюдая мучения жены, я невольно мучился вместе с ней. Однажды, особенно сильно переживая горе супруги я потерял бдительность и допустил на опасное расстояние подкравшуюся коварной змеей ядовитую мысль, гадкую и навязчивую, что мы действительно не доглядели и мы одни виноваты в случившемся и немногим позднее я заразился ей сполна.

Я помню как завидовал тогда коту, который также, как всегда, мило спал, высокомерно ухмылялся нам в лицо и больше чем обычно ел. Отныне ему одному принадлежали все самые укромные места в квартире, самые мягкие подушки и покрывала и никакое больше конкурирующей породы существо не могло отогнать его от миски с кормом. А мы – его верные слуги, самым подобающим образом ухаживали за его величеством.

В отличие от кота жена моя продолжала скорбить и все неистовее изводила себя мыслью о виновности в смерти собаки. Я не мог оставаться безучастным и против своей воли мучил себя одинаково с нею мрачными размышлениями о смерти, о причинности ее и следствии, и тяжесть утраты скоро окончательно завладело всеми моими мыслями, а заодно и чувствами. С каждым днем наши лица становились мрачнее, боль утраты казалась все более невыносимой и вполне очевидным фактом стало осознание для нас безысходности скорби, грубо схватившей наши жизни в тиски и не разжимая хватки, колечащей наши беспомощные души.

Я уверенно могу сказать, что в те, непростые для нас дни, оба мы ясно осознавали, что дальше так продолжаться не может и было необходимо как можно скорее придумать, как разжать эти безжалостные тиски скорби и снова начать жить как прежде. И по этой причине нам особенно тяжело было признать, что мы, оба?, будто намеренно бездействуем, как если бы вдоволь хотели насладиться страданием и в то же время упорно надеясь, что все разрешится без нашего прямого

участия.