Химиосити - стр. 3
Со вздохом К. спрятал чудо-устройство в походный чемодан.
Дилижатом начал замедляться. В иллюминаторе степь с лесополосой вдоль дороги сменились грубыми постройками явно промышленно-хозяйственного назначения.
Пора.
К. вытянул из чемодана лямку и перекинул через плечо. Бросив прощальный взгляд на купе (с таким комфортом он, пожалуй, раньше никогда не ездил), К. покинул помещение. В коридорчике он подошёл к вертикальной лесенке и полез вверх.
Над головой с шипением открылся автоматический люк, и путешественник продолжил восхождение. Миновал ещё два яруса – с потолками в три раза выше – и выбрался на крышу дилижатома, больше похожую на верхнюю палубу.
«Для этих уродов, наверное, лифт сделали. Или нормальную человеческую лестницу. А цену с нас дерут такую же…»
По периметру палубы шли перила высотой в два его роста. На уровне пояса пролегал ещё один поручень.
На крыше уже начали собираться другие путешественники – мужчины в походных плащах, женщины в «амазонках», галифе, и сапогах.
Слышались голоса – усталые, но довольные от того, что впереди станция. Можно будет размять ноги, что-нибудь купить в дорогу и, главное, по-человечески покушать.
Гулял прохладный ветерок, донося запахи древесной смолы, металла, какой-то химии и почему-то далёкой стряпни. Путешественник взялся за поручень. За пределами дилижатома всё было таким несоразмерно большим – все эти пакгаузы, железнодорожные пути, штабеля ящиков, вагоны и траспортные экипажи – что у него началась паническая атака. Руки на поручне сделались мокрыми, в глазах потемнело, а в уши нагрянул шум дьявольского прибоя.
К. закрыл глаза, постарался дышать неглубоко и ритмично, а для верности досчитал до двадцати. Не открывая глаз, пробормотал: «Тебе нужна адаптация и работа. Работа и адаптация. И всё будет хорошо. И все будет хорошо».
Открыл глаза. Приступ отступил.
К. ещё раз посмотрел на группки расфуфыренных людей сзади, пробурчал: «Проклятые пижоны» и направился к голове экипажа – чтобы обогнать очередь.
Дилижатом его поразил сразу. Он вспомнил, как надолго замер в восхищении, разглядывая чёрное лакированное чудовище с акцентами серебра, меди и латуни. Этакая помесь кита с комбайном (оба этих умных слова К. вычитал в историческом альманахе). Плавные изгибы кузова, изящные рёбра, стремительный силуэт. Огромные тонкие колеса на резиновом ходу, наполовину скрытые крыльями-плавниками.
И немыслимые клубы пара из труб-градирен.
Борт был усыпан иллюминаторами: одним рядом маленьких – снизу и двумя огромными, в пару К. высотой – сверху. Впереди на крыше экипажа располагался облучок водителя со складным пологом. Перед дилижатома продолжался носовыми фигурами, как на старых кораблях. Это были серебристые профили пустившихся вскачь лошадей.