Химера, дитя Феникса - стр. 29
– Где острог? – остановившись, тихо произнёс.
– Дык рядом, а на кой тебе? – удивился здоровяк.
– То мои ближники.
– Да откуда вы такие? Ещё и Светоч брат. У вас земля сама братьев рожает, без мужа и бабы? Ну, пошли, коли ближники.
У Ямы скучали двое бойцов с копьями и перебрасывались байками.
– А вот слушай ещё. Пришёл король упырей в неприличный дом, выбрал Блудницу и уединился с нею. Она перед ним и так, и эдак, потом не выдержала и говорит: давай, дескать, сюда. А он ей в ответ, где это видано, чтоб в живого человека писей тыкать. Ах-ха-ха, вот умора. Понял да, понял? Какой ты недогадливый, Омар. Короли живых баб не пользуют, токмо с мёртвыми, потом из них себе свиту крутят. Тьфу на тебя, отрыжка кислая, дал Святой храм напарника. Стой, кто идёт!
– Очнись, тюремная душа, это я– Третьяк. – грохнул басом мой провожатый.
– Чего тебе, Стража? Долг принёс? – хихикнул охранник.
– Там у тебя двое томятся, Следопыт и Стража, из лагерных, вот на свиданку их ближник пришёл.
– На них вира висит от хозяина корчмы, колченогого Франца, без уплаты – ни свободы, ни передачи. А уж про встречу, тем паче, не заикался бы.
– Велико ли бремя? – горестно прошептал Я.
– Так, в таверне десять монет, управа две запросила и городище требу выставила тоже две. Сколько это будет десять и четыре монет, а, Омар?
– Четырнадцать, – посчитал Я.
– Грамотный! – восхитился Третьяк. – Что, вообще никак?
– Ну, если только перед управой бремя закрыть, тады можно будет. Две монетки, срока-то седмица всего, потом уйдут ребятки с торга. И спрос уже был.
– А в чешуйках это сколько? – быстро собрался Я, вспомнив по тайник в кармане.
– Дык всё просто: в монете десять раз по десять чешуек. А две монетки, это дважды десять десятков.
– Двести чешуек, откуда такая вира-то? – а потом меня пробила вторая мысль, это сколько же Агнешка тогда должна? Деньга неподъемная для бедного люда. – Одёжой возьмёшь? – отчаявшись, тихо произнес.
– Какой? И чьей, смотри за воровство у нас виры нет, руку рубят. – Подобрался тюремщик.
– Моей. – Ответил и стал стягивать с себя куртку.
– Дык это только половина будет, – быстро оценил мою одежду стражник.
Молча перекинув ножи за кушак, стянул с себя сапожки, подбросил в руку мздоимцу.
– Фи, у моей младшенькой размер больше. Ладно, сойдёт. Иди, только скоро оборачивайся!
Острог явно старый, из Тех, что остались до Исхода. Ладные двери и крепкие, похожие на камень, ступени. Стоило спуститься под землю, мне в лицо ударили запахи нечистот, немытых тел и кислой рвоты. В леднике было морозно и темно, потому, стоя голыми ногами, Я поежился. Многие клети были открыты и уходили рядами в обе стороны.