Химера, дитя Феникса - стр. 27
Повернувшись к служке, обратил внимание на её состояние: страх, близкий к панике, в кулаке зажаты нашивки.
– Избавься от них, лучше в огне. Я – Брат Церкви и принадлежу ей, а не святым отцам. Пошли уже, и не трусись, это мой выбор. Приходи вечером с лампадкой и углем, будем грамоте учиться, – попытался успокоить Агнесс Огненную.
В ответ она пронзительно взвизгнула и полезла обниматься.
– Полно тебе, а то, как говорит твоя Матрона, до греха недалече. – Смутив девушку, отстранился и пошёл на выход. Смешно семеня ногами, девка меня догнала, крепко сжимая кулачок и держа широкополую шляпу в другой руке.
– Куда ты, нам в обеденный зал, а это в другой стороне, – окрикнула меня и, схватив за руку, потащила прочь. Лишь краем глаза увидел тень, что шмыгнула в темноте коридора.
Ещё седмицу назад Я восхищался залом, где Септорий Олег задавал мне вопросы о таинстве посвящения. Сейчас же Я просто застыл столбом, жадно оглядывая открывшуюся картину.
Высокий потолок, украшенный картинами из священописания. На тучах восседали старцы, а толстые голожопые мальчики с крыльями, как у гужелицы после окукливания, играли им на лирах. Везде умиротворенность и величие, казалось, что большие своды сами по себе были сотканы из неба и туч, из солнечного света и звезд,потолок же покоился на массивных колоннах, кои поддерживали рослые кудрявые мужики, с листьями место промежности. Стены также расписаны во весь рост. А на стенах большие полотнища со сценами охоты. Люди верхом на криволапах, с копьем и стрелами загоняли куслицу. Но если люд был нарисован точно и в правильных пропорциях, то живность была очень плохо схожа с действительностью. Куслица была начертана зачем-то с прямыми ногами и длиннымиветвистыми рогами. Пол причудливой каменной мозаикой выложен, в центре – большой круг с чашей. У застекленных высоких окон стояли столы подковкой, за которым трапезничали вои, знатные Люды, ветераны и септы, а также святые отцы этого городища. Выйдя на центр, поклонился на три стороны. Разговор и смех за столом не утих, до меня просто никому не было дела, лишь пара человек кинули заинтересованные взгляды, и вои кивнули головой.
М-да, и что делать? Примкнуть к тем, кого знаю? Рядом с Олегом и Иваном нет свободных мест. А там, где они были, люди мне незнакомы и из разных каст. Я не вой, не храмовник, не господин. Тогда сяду туда, где мне будут рады. Нырнув в состояние Таланта, заново оглядел присутствующих.
Три золотых столпа – Святые отцы, отношение ко мне – безразличие. Более десятка человек светились багровой ненавистью, воины в большей своей части уважительно горели сиреневой дымкой, большинство мной или не интересовались вовсе, или были чёрными пятнами, не такими, как у стаи, там чистое зло, липкое и тягучее, а как тьма или туман, в котором ничего не видно, Я такое уже видел у СепторияМарука Тёмного. А вот Олег, Храмовник с площади и ещё около шести человек искрились нетерпением, предвкушением и корыстью. Что же, делать? Стою, как неразумный в исподнем пред всем честным народом, посмешище, да и только.