Хельмова дюжина красавиц. Ведьмаки и колдовки - стр. 54

Как сейчас.

Сидел над книгой, читал, а что читал…

…помнит и сухое лицо очередного гувернера, которые менялись так часто, что Лихо давно уже перестал воспринимать их как людей.

Функция.

Из тех, которыми полна тетрадь по арифметике. Функции не даются, и с латынью у него неладно, да и, кажется, со всем, помимо фехтования и верховой езды. Вот лошадей Лихо любит.

А лошади – его.

И в тот день он думает лишь о том, что из-за дождя прогулку, скорее всего, отменят… а отец все орал… кажется, на мать.

– Не отвлекайтесь, – сказала функция-гувернер, стукнув указкой по столу.

Он бы и рад, но… тоска…

…а скандал все длится и длится… и когда гувернер все-таки уходит – он исчезает как-то незаметно, растворяясь в огромном и раздражающе пустом доме… Лихо запрещено выходить из классной комнаты. У него есть задание, которое он должен сделать; но арифметика с геометрией в голову упорно не лезут; и он выбирается из-за стола, снимает жесткие ботинки и на цыпочках крадется к двери.

Подслушивать нехорошо, недостойно князя, но Лихо уже устал пытаться быть достойным, все равно ведь не получится… и любопытно.

Он обманывает старые скрипучие петли, и дверь отворяется почти беззвучно, выпуская голоса.

– …это все ты! – Отец уже хрипит.

Он расхаживает по гостиной с газетой, которую держит в кулаке, и кулаком потрясает. А матушка неподвижна. Отвернулась, будто бы разглядывает цветочную композицию. Лихо не видят.

– Ты его распустила! Потакала во всем! И что теперь?

– Ничего стгашного, догогой. – Тон матушки спокоен, но спокойствие это обманчивое, Лихо видит, что она зла, но не способен понять, на кого. – В конце концов, может, Себастьян отыскал свое пгизвание.

– Ловить шпану по подворотням?!

– Кто-то должен делать и это.

– Кто-то пусть и делает! Но мой сын не будет…

– Твой сын уже это делает. – Матушка позволила себе улыбнуться и произнесла мягко, успокаивая: – В честном тгуде нет ничего позогного.

Зря она это сказала.

Отец побагровел.

Захрипел. И, скомкав газету, швырнул в маменьку. К счастью, не попал.

– Это… это ты его подбила! Мой сын позорит родовое имя!

– Тем, что желает служить?

– В полиции! – взвыл отец. – Служить в полиции! Под началом какого-то… да мои предки…

– Думаю, отнеслись бы к ситуации с пониманием.

– Ты… ты ему потакала… во всем… ты… я…

– Успокойся, догогой. Ты дугно выглядишь. В твоем возгасте подобные волнения чгеваты. – Матушка подошла к низкому столику и, плеснув в бокал виски, подала отцу. – Выпей.

Бокал полетел в стену.

А Лихо вцепился в ручку, не зная, как быть – войти или…

– Ты… ты думаешь, что отомстила?