Хельмова дюжина красавиц. Ведьмаки и колдовки - стр. 52

Вот бестолковый.

– Поэтому если ты решишь, что…

– Сбежать вздумал? – Евдокия дернула за жесткую прядь.

– Я?

– Ты! Все вы, как девицу в постель уложить надобно, золотые горы словесами сыплете, а как в храм идти, разом десять причин находится… то он не князь, то волкодлак… нет уж, дорогой, раз обещался…

– Обещался – женюсь. Ева…

– Что?

– Ничего. – Высвободив ее руку, Лихо прикусил пальцы. – Ты и вправду не боишься?

– Того, что тебя титула лишат?

– И этого тоже…

– Этого – точно не боюсь. – Нужен Евдокии княжий титул, примерно как козе телескоп.

– А того, что я… вдруг они ошиблись? И крови хватит, чтобы обернуться…

…а вот этого он сам боялся.

– Лихо, скажи, если бы был хоть малый шанс на то, что ты волкодлаком станешь, тебя бы выпустили оттуда? – Она спрашивала, в глаза глядя.

Дрогнул.

Отвернулся и ответил:

– Нет.

– Дай угадаю, свои бы и прибили… а после прислали письмо, что, мол, погиб во славу короля и отечества?

– Да.

– Но ты живой и здесь.

– Живой и здесь, – повторил он, точно сам себе до конца не веря.

– И значит, не бывать тебе полноценным волкодлаком.

Поцеловала в холодную щеку.

– А если и так, – сдаваться этот упрямец не был намерен, – хватит и того, что скажут, если вдруг выплывет… рано или поздно, но выплывет… скандал случится…

– Напугал.

– Нас перестанут принимать в свете…

– Меня и до того не принимали.

– Ты упрямая.

– Я, между прочим, замуж в кои-то веки собралась, а ты мне тут чинишь препятствия. – Евдокия легла на живот, так сподручней было его разглядывать. – Волкодлак и… волкодлак… зато если с волчьей кровью, то однолюб… сам говорил…

– Когда?

– В поезде!

– Так мало ли что я там говорил! Переволновался, вот и нес всякое…

Улыбается. И улыбка – вполне себе человеческая, а что клыки слегка выглядывают, так это на луну.

– С чего это ты там переволновался?

– А не помнишь? Ты меня крендель украсть заставила!

– Я заставила?!

– Ты. – Лихо щелкнул по носу. – Прямо-таки потребовала… мол, не принесешь крендель, не будет разговора…

Врет, не так все было! Но возмутиться Евдокии не дали.

– Ева… значит, не передумаешь?

– А тебе хочется, чтобы я передумала?

– Нет, я… боюсь, что ты передумаешь.

– Не бойся. Не передумаю. Ты на мне женишься. И мы будем жить долго и счастливо… а если вдруг слухи пойдут, то и леший с ними. Уедем из Познаньска… в Краковель, у маменьки там дом… но мы лучше свой купим, где-нибудь за околицей, чтоб любопытных поменьше. С подвалом и цепью…

– Зачем?

– Тебя сажать стану, ну если вдруг на полную луну выть вздумаешь. А шерсть и вычесывать можно… я слышала, что собачья шерсть очень теплая, из нее еще пояса вяжут, от ревматизму.