Харон - стр. 3
Бабка крестила его младенцем в полуразрушенной деревенской Церкви. Народу собралось немного: престарелый священник, про которого говорили, что он просидел в тюрьме едва ли не половину своей жизни, две монахини, непонятно как появившиеся на байкальском обережье и однорукий колхозный сторож, приходившийся деду дальним родственником.
Ему рассказывали, что после того, как священник искупал его в купели и миропомазал, все стали искать для него нательный крест. Бабка заохала и запричитала, намеревалась пойти домой. И тогда одна из монахинь жестом остановила ее, сняла с себя почерневший от времени кипарисовый крестик, и передала батюшке со словами:
«Он наш»…
Ему было совестно перед стариками за свою бестолковую жизнь. Уже месяц пребывал в тяжелом запое. И никак не мог остановиться. Такого с ним еще не случалось. Каждое утро говорил себе, что сегодня бросает пить, однако к вечеру снова набирался и, пугая соседей, крушил в доме все, что попадалось под руку. На прошлой неделе разбил вдребезги магнитофон и телевизор. А сегодня ни с того ни с сего выбросил с балкона проигрыватель. Больше всего его беспокоила душевная раздвоенность. Он как бы разделился сам в себе. Одна его половина была еще способна трезво мыслить, другая же стремилась лишь к тому, чтобы поскорее забыться и уйти от реальности.
Мавлоки… Человеко крысы… Но дело не только в них. Самое страшное, что в последнее время он даже не пытался сопротивляться, когда они нашептывали ему: все кончено, жизнь проиграна, добей ее и приходи к нам.
Раньше его звали Тимофеем Юшмановым, а теперь все кличут Хароном. Перевозчиком мертвых.
Фамилия его новгородского корня. Ушкуйники называли кольчугу «юшманом».
Он привык во всем искать скрытый смысл. Что общего между броней ушкуйника и паромщиком из царства мертвых?.. Вроде бы совершенно разные понятия.
Нужная мысль постоянно ускользала. Харон, юшман, новгородцы… Его размышления были похожи на нечеткие следы, оставленные в густой траве.
Он не находил ничего зазорного в том, что работает гробовщиком в похоронном бюро. Кому-то нужно заниматься и этим делом. Нравится ему, нет ли, однако в памяти людей, что его сейчас окружают, он навсегда останется Хароном. Перевозчиком мертвых.
Тимофей усмехнулся. Как громко и напыщенно: в памяти людей, перевозчик мертвых… Да кто он такой? Все забудут о нем сразу же после его смерти.
Он разлил в стакан остатки водки, и, стараясь не смотреть на нее, выпил одним глотком. И тут же закашлялся, содрогаясь всем телом. Когда снова пришел в себя, обожгла мысль, что его юшман пробила чечетка.