Харьков в годы Великой Отечественной войны. Город и война - стр. 18

Выбрав ценные приборы, собирается уходить.

В дверях швейцар Гр. Ив. Спрашиваю разрешение. Говорит – нет. Описи похищенного составить не хочет. Вор, как есть вор. А в газетах и речах крики: «немецкая армия не грабит».

22.XI.41 Я в отчаянии от ощущения голода. Уславливаюсь с женой, что работать будет она. Я перейду на ее иждивение, чтобы не служить немцам.

Но нет, работы для нее не предвидится.

Что делать?

Денег нет. Базаров тоже нет.

25.XI.41 Записка от Лебединского. Просил зайти завтра в Управу.

Зачем?

Если предложат работу, придется соглашаться. Нет выхода. Работать буду для своего народа.

26.XI.41 Так и есть. Лебединский работает уже в Управе, заведует статистической группой Горуправы и одновременно ему предложили место научного руководителя в организуемом планово-экономическом бюро.

[Далее в тетради дневника – пропуск, девять незаполненных листов, затем несколько вырванных листов – А. У.].

19.XII.41 Два факта запечатлело сегодня сознание.

1) О нормах выдачи продуктов населению г. Харькова (приказ немецкого хозяйственного штаба № 44). Об этих нормах стоит сказать.

Несколько дней тому «Нова Україна»66 сообщила такие нормы на день хлеба:

400 грамм для работающего;

200 —||– неработающего;

300 —||– для детей до 16 лет.

Нормы эти разработала городская Управа, как сочла необходимым сообщить читателям газеты.

Ну, а немцы делают иначе. Вот их нормы (в граммах на неделю):

[Опять в тетради пропущено пять незаполненных листа – А. У.]

5.ІІІ.42 Вниз по Пушкинской движется партия арестованных, два конвойных; партия в штатском – значит не пленные. Всех человек десять. Сзади двое на руках поддерживают падающего, обессилевшего, который обхватил шеи тех двоих. Ноги у бедняги, видимо, опухшие. Избит или обессилел от голода? Немецкий солдат (или полицейский) бьет носком сапога беднягу в задницу – систематически и упорно. При каждом ударе тот вздрагивает. Прохожие вздохами провожают картину. На углу [улицы] Совнаркомовской пинки учащаются. Партия скрывается за поворотом.

Вот она немецкая «культура».

13.ІІІ.42. Впервые немцы изволили дать паек: мукой вместо хлеба по норме – 200 грамм на меня и по 100 грамм на иждивенца, на десять дней вперед; итого – 5 кгр. На пятом месяце их пребывания в Харькове! И то не всему населению! Это, видимо, первый и последний паек.

В два часа разнесся по Управе слух: Ветухов [так я прочел это слово – А. У.] и вся земельная Управа выехали. Wirschaftskommando – тоже. Gebietslandwirtschaft – тоже. В Управе тревога. Где-то, значит, близко наши67. Помоги им судьба! «Ответственные» хватают деньги вперед. Говорят, завтра всем выдадут зарплату за март вперед. Я, не ожидая, взял аванс.