Харьков в годы Великой Отечественной войны. Город и война - стр. 15

Иду вниз по Купеческому спуску46. Камни, какая-то мебель, внизу спуска – убитый. В штатском – темно-синий костюм, под черными брюками виднеются белые летние. На ногах белые чистые носки. Обувь снята. Голова прикрыта фуражкой и лежит в луже крови. Очевидно, разрывная пуля снесла верх черепной коробки.

Люди останавливаются, смотрят. Кто он? Случайный прохожий, партизан? Никто не знает.

Мост через [реку] Лопань разрушен.

Пройти к [Благовещенскому] базару нельзя. Но видны сгоревшие здания Суздальских рядов.

Московские ряды47 тоже сгорели.

Меж сквером и сгоревшим зданием Московских рядов стоят на линии трамвайные вагоны.

Сергиевская площадь48. Грязь. Гостиница «Спартак» пока цела.

Площадь Р. Люксембург. Здесь, видимо, шла некоторая борьба. От здания [Центрального] универмага остался остов. Близко к тротуару пробитый снарядом наш танк и в нем наших три героя-танкиста. Из задней дверцы свисает сгоревшая с остатками сапога нога. Герои! Видно шли в наступление, двигаясь в направлении Сергиевской и Свердловского моста49, но сгорели, сраженные немецким снарядом.

Площадь завалена побитой мебелью, стеклом, кроватями. Баррикады? Или растащено все из магазинов и брошено?

От Университетской [улицы] к центру не пускает немецкий патруль. Здания магазинов около Дворца труда50 и гостиницы «Астория»51 сгорели.

Поворачиваю на Университетскую.

На душе – камень.

Много сгоревших зданий: 1) гостиница «Красная»52; 2) новый Пассаж53; 3) здание старого Пассажа целиком54; 4) все торговые здания по левой стороне Университетской, если идти вниз; 5) часть гостиницы «Астория»; 6) [Центральный] Универмаг; 7) все торговые здания по обеим сторонам Павловской площади55; 8) кинотеатр на Московской56; 9) здание почты; 10) дом на Пушкинской около… [неразбор. – А. У.] пл.57; 11) Дом Проектов; 12) дом НКВД (говорят, в нем сгорело 1200 чел. заключенных58 – болтают или верно?); 13) вокзал; 14) торговые мелкие строения у Екатеринославского моста59 и еще и еще.

Таков итог. Много бессмысленности.

27.Х.1941 Ввалился пьяный немецкий унтер-офицер. Поляк по происхождению. Хотел наклеить на окно моей угловой комнаты воззвание немцев к населению. Посмотрел – высоко: с улицы не прочтут.

Кто живет внизу, в подвале?

Жилец, но дома нет.

Приходится подыскивать ключ и отпирать комнату Колинко.

Заплетающимся языком немец уверяет: «все, все будет через 8 дней – хлеб, булки, магазины откроют. Вот только починим железную дорогу до Харькова». Врет, скотина.

Размахивает на лестнице выхваченным наганом в виде «доказательства», что если «цивилист»