Hannibal ad Portas. Ультиматум прошлого - стр. 43

– Зойка, не выдумывай, – сказала барменша Кобра.

Не успели идеи поплыть дальше, как из зала послышалась песня:

И Владимир понял, что это было что-то особенного. Только что – почти – сгорел ресторан за мостом, где все официантки сбегались к барному телевизору на любую песню Ал Пугачевой, – а:

– Таких песен почти никто здесь не слышал – если не считать уборщицу.

И решил:

– Это они, но только промахнулись временем, лет на тридцать с лишним.

И так почему-то испугался, ибо получалось что-то:

– Не То, – уже третья группа могла претендовать на Красных Рориков.

Что это может значить – непонятно.

Наконец, он понял, и кажется от испуга, что эти четверо ему незнакомы. Но! Не совсем:

– Это были первые незнакомцы, которых он встретил в Центральном, год или больше назад, и теперь понял даже то, почему испугался.

Они были похожи на тех первых именно своей:

– Ни на кого непохожестью! – Поэтому нельзя было даже сказать, в чем между ними, этими кожаными и теми первыми роботами, – разница.

Люди ли они вообще?!

Про себя Вова тоже не мог сказать точно, что Вигрис, который в нем появляется по неизвестному алгоритму:

– Это тоже человек. – Ибо:

– Зачем человеку быть в человеке?

Достаточно, чтобы человек было хороший, – что значит:

– Мог терпеть присутствие других конструкций.

И догадался – только бы не забыть – что Другой и не появляется в нем, а наоборот – это я ухожу по Финегану:

– В сторону, – из чего следует, что когда-нибудь можно доказать:

– Я всегда там и был.

– Человек, находящийся рядом, не может понять, что никогда и не обладал своим – точнее:

– Этим телом, – полностью.

– А так только: смотрел и любовался? – удивился Владимир тому, что, ему казалось, знал уже от самого сотворения мира.

И понял, что отвечает черному пиджаку, подкравшемуся к нему сзади, пока он пытался найти место в телевизоре, так плотно установленном в избушке на курьих ножках, что найти эту дыру было сложнее, ибо была она тоже: