Ханидо и Халерха - стр. 24
Шаманы и оба купца остановились в центре стойбища, на никем не занятой площади. К ним, ковыляя кривыми ногами, подбежал старый Сайрэ. Без хитростей и присказок он поздоровался по – якутски и по – деловому сообщил, кто в какой яранге или тор – дохе должен расположиться. Но не успели приезжие спешиться, как со стороны Большого Улуро показался караван Куриля. Решили дождаться главного здесь человека.
Куриль тоже приехал на лошадях. С ним был скупец – старик Петрдэ и его сын Мэникан.
Глаза верхнеколымского шамана ожили, когда голова юкагиров спрыгнул с коня.
– Богатой ту – ундры правитель, диких звере – ей укротитель, – нараспев заговорил он, – голова славного юкаги – ирского рода…. Афанасий Кури – илов, дорообо[35]. Славлю твое высокое и-имя. Привет до – оброму сердцу и большому уму-у!
Куриль бросил поводья сыну Петрдэ, пожал руку шаману.
– Ага… Появился мучитель людей, безжалостный старикан! – сказал, улыбаясь, Токио.
Куриль улыбнулся тоже: ему такой разговор больше нравился, чем восхваление старика.
– Идемте в тордох, – сказал он, пожав руку промолчавшему Ивачану, а потом потному толстяку Мамахану. – И тебе привет, Саня.
Тордох был рядом. Зайдя в него, Куриль со вздохом проговорил:
– Комар начинается… Но сэспэ закрывать не будем: в темноте насидимся еще.
– Я слы – ышал, – запел дребезжащим голосом верхнеколымский шаман, хитро прищуривая глаза, – что ваш Сайрэ-э… иногда разговаривает… с комара – ами…
– Не знаю, – отрезал Куриль. – У него спросите: яранга рядом. Шаманского языка не понимаю.
– О-о, не понимает обладатель… такого ума, известный человек… в мире? – не согласился старик. – Шу – утишь… боишься раскрыть свои та – айны?
– Нет у меня тайн, не шаман я – и не жалею об этом.
– Все это странно слышать, – заметил Ивачан, с кряхтеньем усаживаясь поодаль. – А я почему – то издалека услышал твой сильный призыв – потому и приехал.
– Неправда, – спокойно ответил Куриль. – Ты получил письмо от исправника Друскина, узнал, где все трое встретитесь, – вот и приехал. На Ясачной[36] вы встретились?
– О-о! – обрадовался такому ответу верхнеколымский шаман, садясь за стол. – Это и мне-е теперь странно слышать… А как же правитель Охоноо[37] обо всем этом узнал? Друскин ничего ему не писал… на словах не передавал…
– На шаманское прошлое деда моего намекаете? Нет. Духи тут ни при чем. Это я подумал, что по – другому быть не могло. – Куриль взглядом, будто крючком, зацепил правый, более светлый глаз старика.
Шаман с Ясачной понял его, однако не подал виду и тем же монотонно дребезжащим голосом продолжал: