Халтурщики - стр. 40
– Ну, наверное. – Харди находит пакет с его бельем. – Надеюсь, у тебя было что-то на смену.
– Конечно, – он берет пакет. – Я все гадал, зачем ворам мои трусы. Но теперь я вижу, что они вообще пользуются популярностью.
– Ну, вот, пожалуй, и все. Или, м-м-м, может, ты хочешь выпить или еще чего?
– О да, отлично. Будет здорово.
– Могу и накормить. Если хочешь.
– Супер, – и он направляется за ней на кухню.
Харди открывает бутылку вальполичеллы и разогревает лазанью, которую собиралась отнести на работу. (Она много и хорошо готовит, но почти никогда ничего не ест сама: она же видела, сколько туда ушло масла, сахара и жирных сливок, и все это готово отложиться у нее на бедрах. Так что в итоге Харди приносит все свои творения – «Картофельную Пизанскую башню», «Сиэтлские печенья-завитушки», «Лосося в кунжуте под лимонным соусом с эстрагоновым уксусом» – в контору и угощает коллег. Все это великолепие понемногу рассеянно съедают редакторы, частично роняя на ковер, а Харди смотрит на них из-за своего стола, поглощая исключительно их похвалы.)
Рори жадно поедает лазанью, выпивает почти все вино, продолжая при этом непрестанно болтать. «Класс. Супер». Он рассказывает о своем отце, владельце водопроводной компании, расположенной неподалеку от Дублина, и матери – она работает секретаршей в фирме, торгующей медицинскими товарами. Сам он недолго учился в университете в Ирландии, но бросил, так и не получив диплома, и поехал в Австралию, Таиланд и Непал. Потом он попал в Нью-Йорк, где работал в ирландских пабах. Там он прошел курс по комедийной импровизации и выступал на любительских вечерах в Ист-Виллидж. Потом совершил пешее путешествие по Европе, доплыл от Марселя до Неаполя на корабле, провел несколько месяцев на юге Италии, а затем оказался в Риме.
Харди подливает ему вина.
– У меня бы ни за что не хватило смелости что-то преподавать. У меня и образования-то нужного нет. Уж не говоря про то, чтобы взяться за это в чужой стране. Это довольно смело.
– Или просто глупо.
– Смело, – настаивает Харди.
Рори спрашивает о ее работе.
– Страшно сказать, конечно, – признается он, – но я, наверное, за всю свою жизнь ни одной газеты не прочел. Но там все так мелко.
– Мелко?
– Тексты. Надо печатать покрупнее.
– Ну, – отвечает она, – возможно.
– Так о чем именно ты пишешь, Харди?
– О бизнесе, – она отпивает глоток вина. – Прости, тут я за тобой не поспеваю.
– За мной не угонишься, – добродушно отвечает он.
– Налить тебе еще? – спрашивает она и подливает. – Вообще меня брали писать о личных финансах и предметах роскоши. Но теперь я, похоже, одна олицетворяю весь бизнес-раздел. Раньше на нас работал еще старикан из Парижа, Ллойд Бурко, и он периодически присылал материалы о бизнесе в Европе. Но теперь пишу практически только я.