Густая роща - стр. 7

– Будь по-твоему, – сказал Кощей. – Пропустите гостью да позаботьтесь о ней.

Только он произнёс это, как коршуны, издав скрежет, повернули головы и вцепились в железо когтями. Ворота натужно заскрипели и открылись.

– Молодец, – Русалка убрала голову Кощея в мешок. – Мне нравится, когда меня слушаются.

Она сделала шаг и остановилась. Что-то вцепилось в ее длинные волосы.

– Я уничтожу эти проклятые коряги! – Русалка повернула голову и встретилась взглядом с медвежьей мордой.

Берендей встал на ноги, махнул лапой и ударил по карману с головой брата. Тот упал на землю.

– Что ты себе позволяешь?! – не успела Русалка поднять мешочек, как Берендей молвил:

– Ты украла у меня добычу. Так отвечай же!

Русалка вытянула руку, создавая вокруг себя невидимый щит. Сноп золотых искр ударил медведя в нос.

– Воровка! – ревел Берендей.

Русалка взглянула на него исподлобья, махнула длинными ресницами и взяла карман за завязки.

– Оставайся здесь. Никуда не уходи, – сказала она сладким голосом, поднесла палец к губам и добавила: «тс-с».

Берендей замер, стоя на двух ногах и протягивая лапы к небу.

– Держи солнце, пока оно тебя не растопит. Глупый медведь, – Русалка повела плечом, отвернулась и прошла во двор замка.

Стоило Ягине призвать Лихо, как Леший почуял недоброе: он приложил руку к сердцу – оно пропустило удар.

– Домовой, – подозвал он к себе сына, – чувствуешь?

– Да…что-то странное. И неприятное. Это ведь не какая-то злая сила, да?

– То, что погубило твою маму… – лицо Лешего помрачнело. Он оперся на трость и повернулся к лестнице. – Нужно ее проверить.

В светлой комнате, где посередине стоял прозрачный гроб, было слишком тихо. Сюда не проникали звуки – Леший хотел, чтобы сон супруги был спокойным и ничто не тревожило ее.

Но когда царь и царевич Густой рощи вошли в комнату, гроб пустовал. Леший, выронив трость, поспешил к нему.

– Любимая… – пробормотал он, падая на колени.

Домовой подошел следом, осторожно вглядываясь в пустующую белую обивку.

– Папа…что нам делать?

– Искать ее, – ответил Леший, поднялся и повернулся к проему.

В нем стояла Кикимора: бледная, ослабленная, но все такая же прекрасная, какой он запомнил ее в тот роковой день. Светлые волосы ниспадали на плечи, зеленые глаза смотрели по-доброму, а пухлые губы улыбались.

– Любимые мои, – сказала она хриплым спросонья голосом, – как я по вам скучала!

Только Кикимора раскинула руки, как Домовой оказался в ее объятиях. Он вихрем налетел на маму и вцепился в нее так, словно она вот-вот растворится.

Леший не мог налюбоваться женой: у него перехватывало дыхание всякий раз, когда она улыбалась или смотрела на него.