Гулящий - стр. 29

— Тебе что-то нужно? — шиплю, крепко сжимаю зубы и смотрю в глаза чертову бабнику.

— Жду.

— Чего?

Он вопросительно поднимает брови. Я не понимаю, если честно, какого хрена нужно этому тестостероновому сгустку, поэтому поднимаюсь на ноги, бросаю взгляд на сына и выхожу в коридор.

— Может, отвезти его в больницу? — фыркаю на столь широкий жест Марка, а тот в ответ хмурится. Весь такой сонный и притягательный, как огромный магнит.

— Если температура не спадет, то я вызову скорую. Не утруждайся, — прохожу мимо сексуального соседа и не свожу глаз с сына. Как же ты умудрился заболеть, мой хороший? Я же слежу за твоим здоровьем…

— Разбудишь, если понадоблюсь, цаца, — слышу за спиной хрипловатый голос и закатываю глаза.

Ага, разбужу. Иди ты к черту!

Жду, когда пройдет четверть часа, и с ужасом отмечаю, что температура начинает подниматься через тридцать минут. До скорой помощи не дозвониться. Кусаю губы от того, как сильно меня ломает. Такси тоже занято. Машина будет через час. Что люди делают по ночам, черт подери?!

Приходится переступать через свою гордость и идти в соседнюю комнату, чтобы просить Фетисова о помощи. Тот даже не спрашивает, поднимается и начинает одеваться. Я возвращаюсь к Матвею и делаю то же самое. Сердце колотится от волнения и неизвестности. Нет ничего хуже болезни ребенка. Сына будить не хочется, и я укутываю его в плед.

— Отойди, — вздрагиваю, когда Марк рычит за спиной. Он уже и верхнюю одежду успел на себя напялить и сейчас тянет руки к моему сыну.

— Я…

— Лучше дверь открой. Или думаешь, я не в состоянии ребенка удержать на руках?

Хочется крикнуть ему в лицо, ДА! Но я молча проглатываю его повышенный командный тон. Скриплю зубами, глядя на сына, который лишь постанывает в чужих руках. Накидываю на себя куртку в коридоре, закрываю дверь ключом и бегу вниз, чтобы догнать Марка. Тот широким шагом идет к своему внедорожнику, останавливается и кивает на дверь.

— У меня ключи в кармане. Достань, — столбенею. — Не тупи, цаца. Твой сын сгорит скоро, пока ты гордость потешаешь.

Медленно выдыхаю и ныряю рукой в карман его штанов, задевая что-то, но точно не связку ключей.

— Выше, цаца. В кармане куртки, — прочищает горло, а я чувствую, как кожа на лице превращается в горящую бересту.

— Извини… — блею, как овечка, достаю брелок и снимаю сигнализацию. Марк велит садиться назад, подает мне Матвея, и сам устраивается за рулем. До больницы доезжаем со скоростью света.

У меня перед глазами все время пелена стоит. Часто моргаю, пока Матюшу осматривают, делают укол жаропонижающего и ставят диагноз острая ОРВИ. Сын прижимается ко мне, слова не произносит, глядя на дежурного врача. Мест в отделении нет, поэтому, получив длинный список лекарств и схему лечения, выхожу в коридор, прижимая к себе Матвея.