Гулливер в стране лилипутов - стр. 6

Моё платье, в общем, не нравилось жителям страны; они были недовольны, что я одет не по их моде, и им, очевидно, казалось неприличным, что шея и руки немного выше кисти были у меня открыты. Поэтому было призвано триста портных, чтобы сшить мне новый костюм. Для этого понадобилось снять с меня мерку. К моей спине приставили громадную лестницу, которая доходила мне до шеи. Один из портных взобрался на самую верхнюю ступеньку и спустил на шнурке свинцовую гирьку, чтобы установить, какой длины должен быть пиджак. Другие портные в это время снимали мерку для рукавов, измеряли мою ширину и толщину. Двести портных должны были приготовить всё нужное бельё. Портные были худые и тонкие, как стрекозы, они прыгали вокруг меня с ловкостью кузнечиков. Самое грубое полотно, которое портнихи использовали для моего белья, было не толще плёнки, находящейся под яичной скорлупой, а самое тонкое было прозрачно, как легкий туман: оно разрывалось от малейшего моего дуновения. Портнихи умели плести из него удивительное по тонкости кружево. Чтобы шить мне бельё, приходилось, конечно, нашивать один на другой много слоёв самого грубого полотна, и тогда получались довольно прочные рубашки и простыни. Особенное удовольствие мне доставляло смотреть, как портнихи вдевали невидимую для меня нитку в невидимую иглу, как потом делали невидимый узелок на нитке и, закончив шов, откусывали нитку зубками.

Чтобы дать мне возможность изучить скорее язык страны, император предоставил в моё распоряжение семь самых тонких знатоков этого языка. Он также приказал, чтобы вблизи от меня ежедневно объезжалось как можно большее число лошадей; это делалось для того, чтобы лошади скорее привыкли к виду движущейся башни в образе человека и перестали меня пугаться.

Изучение иностранных языков всегда давалось мне легко, поэтому и здесь я делал быстрые и большие успехи. Император сам иногда присутствовал и помогал на уроках, и скоро я уже мог довольно свободно объясняться с ним. Вскоре я узнал от него, что государство это представляет из себя остров и носит название страны лилипутов. Я, конечно, не раз умолял императора вернуть мне свободу и даже смиренно становился перед ним на колени. Он объяснил мне, что эта просьба может быть удовлетворена только со временем и что это в значительной степени зависит от меня самого, от моего поведения. Во всяком случае, я должен был прежде дать присягу, что настроен мирно и дружески по отношению к жителям страны. Кроме того, предварительно я должен был, вооружившись терпением, дать обыскать все свои карманы. «Я хорошо знаю, – прибавил император, – что мы можем это предпринять только с вашего согласия, но я рассчитываю на ваше великодушие и чувство справедливости и думаю, что вы разрешите нам это сделать. Всё, что будет отнято у вас ради безопасности, вы получите обратно при отъезде из нашей страны, или же вам будет возмещена стоимость взятого». Мне, конечно, не оставалось ничего иного, как согласиться на этот обыск. Я с подобающей вежливостью принял пришедших ко мне двух чиновников и засунул их в карман. Они тщательно обыскали меня с головы до ног и представили императору отчет, который я привожу здесь.