Гуд бай, Арктика!.. - стр. 28
– Я сфотографировал тебя, – сказал Леня, – когда ты молилась Гренландскому морю. Вон видишь точка на краю земли? Это твой вид сзади.
На пристани уже стояла, «разводила пары» бригантина, огромная, с раздутыми боками и отворенными парусами – прямыми на фок-мачте и косыми на гроте. Леня важно двинулся к этой белой лебеди, наивно полагая, что именно такую царицу вод морских снарядили для его дальнего плавания. И очень был удивлен и растерян, когда на борту прочитал «Ariella».
– Не понял, – сказал недовольно Тишков. – При чем тут «Ариэлла»?
Не замечая, что чуть поодаль, за куполами ее могучих парусов над форштевнем, с грехом пополам выглядывая из-за бетонного пирса, покачивался двухмачтовый соколик «Ноордерлихт», привязанный к чугунному кнехту, – всего-то шесть с половиной метров в ширину: ореховая скорлупка, на которой мы собирались пуститься в плавание по Ледовитому океану.
– Ой-ой-ой! – Леня даже не мог найти слова, чтобы передать свое изумление. – Сувенирная лодочка!!! Не ожидал я такого оборота, – стал он нашептывать мне. – Вообще это никакая не шхуна, а шлюпка! Она меньше ботика Петра Первого! Как мы туда все затиснемся?
Да, это было старинное суденышко, музейный экспонат, ему стукнуло сто лет. Ну и что? Мне он сразу глянулся своим аскетизмом. На романтической бригантине я бы всю дорогу вспоминала карикатуру: спиной к окну с видом на море сидят за столом три мужика, отец и сыновья – корявые, суровые. Мать – тоже изрядно потрепана житейскими бурями, половником разливает по тарелкам суп. Глядь – а в окне торжественно скользит по волнам ее припоздавшая бригантина с алыми парусами…
Поэтому я сказала:
– Ты, Леня, давай не умничай, а погружайся на корабль.
И первая деловито взобралась на борт шхуны.
Тем временем из своих переулков и тупиков, улиц и проспектов, с юга и севера, запада и востока, с великой осторожностью, друг за другом наши сухопутные горожане ступали на резиновую покрышку между пристанью и шхуной, стараясь не смотреть с высоты на плещущее под ногами море. С покрышки на фальшборт, потом на такелажный сундук, прыжок на палубу…
Все. Обратной дороги нет.
Прямо перед нами всходила на корабль, как примадонна на подмостки Королевской оперы или Королевского национального театра, театра «Барбикан», лучших оперных театров Парижа и Брюсселя, Дебора Уорнер. Во всех этих прославленных театрах планеты высокая героическая Дебора ставила «Короля Лира», «Гедду Габлер», «Мамашу Кураж» и другие шедевры оперного искусства. Видимо, спектакль по «Бесплодной земле» Т.С. Элиота надоумил, подтолкнул своего титулованного режиссера посетить безлюдный заснеженный Свальбард, оконечность мира, жемчужину Земли.