Грязная сказка - стр. 46
Она грызла заусенцы, переживая за героев на киноэкране. Она пила кефир из бутылки. Она переоделась в растянутые шорты. А ему даже не пришло в голову их с неё немедленно снять. Нет, на самом еле пришло, но не сразу, и не сейчас. Оттягивать этот момент, этот зуд, что она в нём вызывала, было намного важнее той опустошённости и тоски, что навалится после. Что наваливалась каждый раз, после каждой очередной девушки.
— Ты не предупредила, что твой сериал будет на французском языке, — напомнил он о себе во время рекламы. — И я заказал ужин. У тебя совершенно пустой холодильник.
— Нам принесут готовую еду? — удивилась она.
— Конечно! Буду тебя кормить.
— Отлично, потому что мне тебя кормить действительно нечем.
И Таня снова увлеклась телевизором, словно Влада здесь и не было, а он пошёл бродить по квартире.
То, что она не прогнала его, но и как будто не замечала, увлечённая своим сериалом, стало неожиданностью.
Его жизнь виделась ему как езда в тёмном тоннеле. Он ехал наугад, пока она не зажгла фары. Он стал различать и разделительные полосы, и ограждения, и даже лес там, где тоннель уже вот-вот закончится, а его путь будет продолжаться. Такое откровение снизошло к нему с её единственным поцелуем. А она… для неё, наверно, ничего не изменилось.
Её шкаф даже не скрипнул, пока Влад перелистывал вешалки с короткими платьицами. Ванная комната, отремонтированная, но всё такая же шедеврально эпичная, не припрятала ни единого чужого волоска. Он, как ищейка, заглянул во все ящики комода, перечитал корешки всех книг, что лежали на письменном столе, но вывод, который он сделал, только подтвердил его догадку, резанув в глаза тусклым светом внутренностей девственно чистого холодильника — она жила одна.
Бездонным как эхо одиночеством сквозило от высохшей в мойке губки, от пустого помойного ведра, от стерильной белизны унитаза с опущенным закрытым сиденьем и её примитивного слезливого сериала про чужую богатую жизнь. Такое одиночество глушат алкоголем или заводят кошку.
Он на всякий случал поискал миску и даже пару раз сказал: «Кис, кис!» Нет, она жила совсем одна, не пила, почти не ела дома и трудно было даже предположить, как справлялась.
Таня вытерла навернувшиеся слёзы, когда по экрану поползли титры.
— Что с тобой случилось? — он сел на диван рядом.
— С чего ты взял, что что-то случилось? — и то, как она сдвинула брови, только подтвердило его выводы.
— Я же не идиот. Эти татуировки. Пирсинг. Вызывающий вид. Ты словно отгораживаешься от мира, защищаешься, рисуешь на фасаде надпись: «Не подходи, убьёт!»