Грязная сказка - стр. 48

— Тогда давай за встречу?

— А, давай!

И вкус этого напитка с тех пор навсегда остался на его губах Таниным поцелуем.

14. Глава 13

Наши дни

ТАНЯ

— На этой неделе мы летим с тобой в Японию, — Эрик, как обычно, сидел на краю её стола.

«Мирин. Сладкое рисовое вино», — услужливо подсказала память.

— А переговоры с итальянцами? — отмёл все воспоминания её прагматичный мозг.

— У них будет неделя подумать. И если они согласятся, то после Японии сразу полетим в Италию смотреть гостиницы, что нам предложат.

— В Рим?

— Все дороги ведут в Рим, — улыбнулся Эрик. — Но мы поедем в Неаполь. Термы, Везувий, Помпеи. Возьми с собой удобную обувь.

— В Японию? — улыбнулась она в ответ. И по его тону было понятно, что чем бы не закончились их переговоры, в Италию они полетят всё равно.

И Таня даже была не против.

— И в Японию тоже, — он встал. — Мне нужны ваши паспорта, мадемуазель Бонье.

— А моё согласие?

— Его вы уже дали, подписав трудовой договор, — он развернулся и пошёл к двери, но остановился, держась за ручку. — Таня, насколько серьёзно у вас всё с Назаровым?

Не то, чтобы она была не готова к этому вопросу, но она действительно не знала, что ответить и беспомощно развела руками под его серьёзным взглядом.

— Прости мне мою прямоту, но для меня это важно. И совсем скоро я ещё раз об этом спрошу.

Дверь захлопнулась за его спиной.

Он не сказал ей: «Определяйся!», но она знала, именно это он и имел в виду. В его сдержанных, словно нечаянных прикосновениях, было столько чувственности, что она боялась вспыхнуть, когда их локти соприкасались за переговорным столом.

А когда их игривые французские партнёры сморщились на предложение Сикорского как на варёную брокколи, она им сказала известную французскую поговорку: «Ди па ке се па бон, ди - жэм па». Не говори, что это невкусно, говори — не люблю. А они ответили, что проглотят всё, что им предложит «этот изобретательный месье», если она приедет к ним в Прованс с тем месье, что так «съедает» её глазами.

Даже далёким французам было заметно, что он смотрит на неё плотоядно, а уж она чувствовала исходящие от него флюиды как надвигающееся цунами.

Он не подходил к ней ближе чем на шаг — так вода отходит от берега, перед тем как обрушиться на него штормовой волной. Таня не знала, чего ждать, не хотела думать, как реагировать на это, она хотела, чтобы как утлое судёнышко её подхватило и может быть разбило в щепки о берег, а может унесло далеко в безмятежное море.

Она так устала быть сильной. Так измучилась с этой любовью к Назарову, что готова была вырвать своё глупое сердце и пусть оно сгорит к чертям собачьим и навсегда заткнётся, потому что Эрик Сикорский не будет её ни с кем делить. Никогда.