Груз - стр. 3
В 1990 году мне предстояло узнать, что «Маркс и Спенсер», оказывается, большой магазин в Лондоне, и даже быть в течение нескольких месяцев его покупателем. Но тогда я этого не знал, в самом существовании Лондона был уверен не до конца, а в пакете у меня болталась «История моего современника» Короленко (часть вторая, издательство «Academia», М. – Л., 1930), книга, которую я читал в метро по пути из Конькова. Замечательное произведение, настоятельно советую. Не следует носить с собой бессмысленные вещи типа старых газет и тому подобного. Если вы по каким-то причинам идете на условленную встречу с сумкой, пакетом или рюкзаком, они не должны быть пустыми, в них должно быть что-то сообразное с жизнью.
Мы с девушкой одновременно произнесли: «Вы Саша?» и: «Добрый день!». Кстати, это был первый и последний случай, когда разовый связной знал наше общее, на троих, имя, не было больше и русско- говорящих. Вообще она была исключением во всех смыслах. Уже после пяти минут общения я решил, что она какое-то время жила в Москве либо живет и сейчас в качестве студентки, аспирантки, а то и, чего доброго, шифровальщицы какого-нибудь посольства.
«Вам большой привет от Индиры», – сказала она. «Индира» и было условным именем. «О, она меня не забыла! – сказал я. – А я думал, у нее в мыслях один только Виктор. Да и Виктор, знаете, не расстается с ее фотографией». Она должна была услышать от меня имя «Виктор». «Ну и жара сегодня, – добавил я. – Еще апрель не кончился!»
К девушке подходило определение «хорошенькая дурнушка». Может быть, даже «очень хорошенькая». Но дурнушка. «Меня зовут Таня», – сообщила она, и мы пошли мимо Главпочтамта в сторону Лубянки. Несмотря на вполне нордическую внешность, Таня говорила скорее с восточным, как мне показалось, акцентом.
2
Сегодня, когда в Москве живет, говорят, сто пятьдесят тысяч граждан только западных стран, стало забываться, что общение с иностранцами каких-то полтора десятилетия назад было не таким простым делом. Вообще-то, не озабоченные карьерой люди моего круга – свободные художники, как говорили в старину – общались с ними достаточно часто: бывали у них в гостях, приглашали к себе, ходили на посольские приемы. Осторожные и благоразумные знакомцы предостерегали от таких контактов, приводя в подтверждение своих слов печальные примеры, но я мог спокойно говорить себе: «Пусть следят, пусть стучат. Вменить мне в вину что-либо невозможно, я общаюсь с иностранцами исключительно удовольствия ради и для практики в языках».
Идя рядом с Таней, я был уже в совершено другом положении. Мне надо взять у нее ту сумку, которую она сейчас несет через плечо, и я твердо знаю, что если нас в этот миг схватят гебисты, мне не отделаться легким испугом. Если за нами следят, то постараются взять именно в момент передачи, чтобы иметь сразу двух подследственных.