Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ? - стр. 21
Все это, вместе взятое, вероятно, не могло не действовать угнетающе на психику бен Ладена, обреченного к тому же на долгие годы вынужденного «простоя», противоречащего его активной натуре. Тень фрустрации и неудовлетворенности угадывалась в его последних выступлениях.
Длительная эмиграция вообще часто подтачивает жизненные силы, даже если человек живет в безопасности и открыто общается с людьми. А бен Ладен, постоянно опасаясь, что его убежище откроют американские агенты, вынужден был свести общение к минимуму, в его доме не было телевизионных антенн, исключен был Интернет. Но намного важнее, конечно, было растущее разочарование в результатах борьбы за дело, которому он отдал жизнь. Неудивительно, что во время своих последних выступлений он выглядел значительно старше своих пятидесяти с небольшим лет.
«Поднявший меч от меча и погибнет». Бен Ладен, вероятно, понимал, какая судьба его ожидает: мало кто из вожаков террористических организаций умирает своей смертью…
Идеология и мотивация
Мусульманские традиции, основанные на Коране и сунне, тщательно и ревниво оберегаются исламскими духовными лицами – улемами (богословами-правоведами), следящими за тем, чтобы нововведения не нанесли ущерб системе ценностей ислама и тем самым сообществу правоверных, вся жизнь которых должна этими ценностями определяться. Неизменным и незыблемым остается мнение о безусловном превосходстве ислама как религии и мусульманской общины над всеми остальными конфессиями и человеческими сообществами. Термин «избранное общество» в Коране отсутствует, но там есть слова, принадлежащие, как и все тексты Корана, самому Аллаху: «Вы были лучшей из общин, которая выведена пред людьми»>27.
Лучшее должно доминировать, но разве это слово можно применить к состоянию мусульманской уммы сегодня?
Российский ученый Алексей Васильев писал: «Многие века мусульманский мир жил несокрушимо убежденный в своем полном, несомненном и абсолютном превосходстве над «неверной» Европой. После божественной миссии Мухаммеда, «печати пророков», христианство представлялось мусульманам цивилизацией заблудших людей, в лучшем случае достойных сожаления или опеки… Все свое было совершенным, мудрым, добродетельным, все чужое – жалким, нелепым, отвратительным, греховным. Мощные жизнеспособные ростки новой западной цивилизации, начавшееся Возрождение, а затем Реформация не были замечены на Востоке»>28.
Ригидность и узколобость улемов, их одержимость сохранением традиционных исламских устоев преграждали путь как притоку новых общественных идей, включая принципы гражданских свобод, прав человека, демократии, так и прогрессу в материальной и технологической сферах, поскольку все это шло с Запада и уже поэтому было неприемлемо.