Гром среди вторника - стр. 40
– Дурак ты, Илюша. Хотела же тебя Иванушкой назвать, но не стала. Видимо, зря.
Других слов Анна Александровна не могла найти, все ее силы уходили на старания сдержать свои слезы. С тех самых пор, когда ей положили этого маленького человечка на грудь, она не могла переносить его плач. И дело было не в том, что ее раздражали детские крики, острием врезавшиеся в подкорку и сердце. Ей просто хотелось всеми силами утешить своего сыночка. Прошло двадцать лет. Громкий плач сменился на безмолвные и скупые мужские слезы, но менее болезненным не стал. Она видела, как соленая печаль переполняет ее ребенка и рвется наружу, и ее материнское сердце разрывалось на куски. С одной стороны, она не могла поверить, что Илья, ее светлый мальчик в темной одежде и с непростым характером, способен совершить самое мерзкое предательство, на которое только может быть способен мужчина, и тем самым так обидеть девочку, которую когда-то любил (ведь правда любил?). Через что Ева прошла – врагу не пожелаешь. Что может быть хуже для молодой девушки, чем понять, что «проигрываешь» кому-то, а потому и не заслуживаешь любви? Но, с другой стороны, закон бумеранга сработал незамедлительно, и сейчас именно Илье нужны были напутственное слово и поддержка. Анна Александровна металась между женской солидарностью и материнским долгом. В конце концов она решила, что уже очень поздно читать нотации. Что-то они с отцом все же упустили. Только что? И ничего ведь уже не поделаешь, раз их Илюша отказался учиться на чужих ошибках и стал постоянно совершать свои. Пусть не сдерживает себя и плачет, это куда лучше, чем бить друзей или изменять девушкам, а она потерпит и будет молча утирать то свои, то его слезы.
Проснулся Илья, потому что в коридоре что-то разбилось. Первые мгновения не мог понять, где сон, а где реальность – границы размылись, и он никак не мог узнать свою комнату в родительской квартире. Ночью его снова посетили образы рушащихся стеклянных зданий. Звон, скрежет и грохот. Когда Громов, потирая глаза, вышел из комнаты, то увидел, как Ася сидит около разбитой вазы и умывается черной лапкой в белом «носочке», как будто ничего и не случилось. Кошечка всем видом показывала, что она не при делах, и это Пушка, а не ее занесло на повороте, и именно он врезался в маленький столик на высоких резных ножках. В прошлом году Ася выпала из окна восьмого этажа и чудом выжила. Сейчас она смогла полностью восстановиться, и о несчастном случае напоминал только маленький обрубочек вместо хвоста. Правда, с тех пор Ася изредка не вписывалась в повороты, так как хвост уже не мог помочь удержать равновесие, и уже успела перебить почти все мамины вазы и статуэтки. Илья собрал осколки и отнес на кухню в мусорку. Посмотрел на время. Отец уже как несколько часов на работе. На столе, рядом с тарелкой с блинами, закрытыми пищевой пленкой от котов, лежала записка от мамы: