Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник) - стр. 88
– Нет. Ты забыла? Я же виделся с ней раньше.
– Как – виделся? Когда?
– Я рассказывал тебе. Как-то раз я встал пораньше и забрался с этюдником в горы. Сам того не зная, я, видимо, оказался рядом с фермой. Я шел по той стороне долины прямо от Гаварни. Там невероятная дичь и глушь и ужасная дорога – вряд ли по ней ходят чаще чем раз в сто лет, а то и больше… Но во всяком случае она, то есть Джиллиан, тоже вышла достаточно рано. Мы случайно наткнулись друг на друга, и не знаю, кто из нас испугался больше. Вид у нее был такой, будто она хотела сразу убежать. Но потом я о чем-то спросил ее, и мы побеседовали минут пять, не больше. Она все же чего-то боялась и поспешила уйти. Но это была она, девушка, которую ты называешь Джиллиан. Она представилась мне как жена Бюсака и сказала, что живет чуть выше, на ферме.
– Ты говоришь, она испугалась? – быстро сказала Дженни, безотчетно нажимая на застрявшее в голове слово.
– Пожалуй, сильно сказано. Ну, нервничала, тревожилась… Должно быть, боялась, что Бюсаку не понравится, что она с кем-то виделась. Сомневаюсь даже, что она рассказала ему о нашей встрече.
Дженнифер обхватила голову руками:
– И она не пошла с нами… Она даже не узнала меня. Конечно, прошло несколько лет с нашей последней встречи, но могу поклясться: это была Джиллиан.
– Да, это, без сомнений, она.
Окончательно запутавшись, Дженнифер в отчаянии взглянула на него почти безумными глазами:
– Нет, не может быть! Это становится похожим на безумие. Наваждение какое-то! – Ее голос сорвался и предательски задрожал. – Как будто эта проклятая долина кишит девушками, похожими на Джиллиан!
Он положил руку ей на плечо и повел вперед.
– Пойдем, дорогая. Выйдем из леса. – Улыбаясь, Стивен мягко привлек ее к себе. – И не надо паниковать, любовь моя. Все это действительно безумно глупо, а вместе с тем абсолютно ясно: мы имеем одну Лалли, которая умерла, и одну Джиллиан, которая жива. И будем надеяться, что все так и останется.
Лес надежно скрывал их от монастырских глаз, но вскоре они вышли из насыщенного ароматами сумрака и окунулись в мрачную темноту открытой долины. Центр грозы сместился, но небо было еще низким и темным, в перемежающихся электрических разрядах мелькали удивительные оттенки оливково-зеленых гор, светлых по сравнению с бегущими над ними стаями темно-синих туч. По унылым, изрядно поблекшим пастбищам и нижним склонам протянулись стылые призрачные нити – там, где тающий град оставил свои мерцающие слезы. Темное небо, светлые горы, серебристая дымка пастбищ… точно негатив привычной картины, преображенный магией пейзаж, на обесцвеченном переднем плане которого тянулась узкая чернильно-черная колея реки Пти-Гав.