Грифон. Правило магии - стр. 41

Глаза Тайроса сверкают, и я вижу, как в кривой ухмылке дёргается его губа. Кажется, еще секунда и он влепит мне пощёчину.

— Ты та, кто ты есть. И не стоит устраивать скандал на улице.— Грифон с лёгкостью запихивает меня в машину и садится рядом , зло захлопывая дверь.

— Что ты творишь?— даже не со злостью, с брезгливостью спрашивает он, а я снова тушуюсь под его взглядом.

А и впрямь, что я творю? Я продала себя. А значит, я вещь. Вещь, которой каждый, кто заплатит, может с лёгкостью пользоваться.

Оскорбленное достоинство?… Так я сама давно оскорбила его, продавшись Войту для неприкосновенного.

И от этих мыслей и осознания вдруг стало спокойно, словно кусок души, что до этого болел, умер. И в один момент стало все-равно и на высшего, и на магазин, и на ту блондинку, и на мокрую одежду:

— Прости.

Кажется я попросила прощения.

Кажется, Тайрос согласно кивнул.

А может, мне показалось. Но мужчина больше ко мне не обращался.

Машина ехала по мокрым улицам, а дождь, словно поняв, что упустил жертву, неистово стучал по крыше и стелам, будто желая попасть внутрь.

Я поёжилась. Все-таки за время своей прогулки я успела изрядно промокнуть. И Тайрос заметил это:

— Снимай одежду.

Я даже не сразу поняла, что он обращается ко мне.
Да и откровенно говоря, после того как я поняла, что из себя сейчас представляю, стало все равно. Замерзну я или нет, заболею или нет…какая разница…

И только мысль о Юте, что появилась в сознании, теплом согрела душу и я, подумав, что оставаться сырой и впрямь не лучшая идея, принялась стягивать мокрую одежду. А то заболею и не смогу заботиться о сестре. Лишь эта мысль сейчас и согревала меня.

26. Глава 25

Чужая зависть уродлива. Но не уродливее ли собственная глупая самоуверенность ?

Грифон

Алия стянула мокрую одежду, и я накинул ей на плечи свой пиджак. Несмотря на плащ, девушка изрядно промокла. Да еще упиралась и не хотела идти в машину.

Да и к тому же вообще без разрешения ушла из «Сербиара ». И всего лишь из-за того, что застала меня с Тиной. Кажется, именно так звали блондинку.

Поначалу, увидев, что белоснежная ткань наряда Алии окрасилась красным, я испытал прилив злости. Как кто-то посмел тронуть то, что принадлежит мне, Айрену Тайросу?.…

Я сразу понял, что это кто-то из работниц. Зависть порой способна творить с людьми непостижимые вещи, превращая их в своих рабов и заложников.

И первым моим желанием, когда блондинка призналась в том, что это она оставила на спине Алии глубокую саднящую царапину, было желание придушить ее. Вот только я понял, что уж как-то слишком сильно разозлился. И из-за кого? Из-за простой лурии. Алия была всего лишь моей любовницей, не женой, не сестрой и не дочерью. Просто товар, который я покупаю, пока он меня интересует.