Грехи дома Борджа - стр. 20

Во дворце в мою честь устраивали прием. Со стороны могло показаться, будто я стала очень важной дамой, но, разумеется, это было не так. Придворные закатывали пир при малейшем поводе, к тому же гостей предполагалось немного. По сути, это была дневная трапеза с последующими танцами, чтобы представить меня остальным дамам донны Лукреции, а Джулия Фарнезе исполняла роль почетной гостьи. Как только я прибыла во дворец, рабыня Катеринелла протащила меня по лабиринту коридоров и привела в маленькую комнатушку на одном из верхних этажей.

– Переодеваться, я вам помогать, – медленно произнесла она, тщательно выговаривая итальянские слова.

Около кровати стоял мой дорожный сундук. Убранство комнаты завершала этажерка и простой деревянный стул. Я увидела, что сундук уже открыт и мое лучшее платье из синего бархата разложено на кровати. Рядом с ним лежали гамурра[11] из ярко-зеленой изумрудной парчи, подбитой серебряным шелком, и жемчужное ожерелье с сапфировой подвеской.

– От моей госпожи, – объяснила Катеринелла.

Я раздулась от гордости, как индюк, что донна Лукреция одарила меня такими подарками. Разумеется, это был знак особого благоволения. Тогда я не понимала, что среди людей, владеющих таким баснословным и бессчетным богатством, как семейство Борджа в те годы, имеют значение маленькие подарки, а не роскошные. Браслетка из сплетенных волос, пустая шкатулка, в которой когда-то хранились стихи. Я не сомневалась, что стоит мне войти в зал, где проходил прием, как все головы повернутся в мою сторону, разговоры прекратятся, и придворные дамы донны Лукреции будут с трудом сдерживать зависть при виде новой фаворитки, восходящей звезды, Донаты Спаньолы, восставшей, как феникс из пепла, Эстер Сарфати. От прежней девушки из Толедо не осталось и следа, а теперешняя Доната, в бархате и жемчугах, превратилась в настоящую римлянку.

Но все получилось по-иному: лишь один человек отделился от пестрой толпы, гудевшей в зале, – та самая девушка с соболиной муфточкой, чуть старше меня, как я теперь увидела, и, несомненно, представительница семейства Борджа, с таким же точеным носом и большими, близко посаженными глазами, как у донны Лукреции.

– Я Анджела, – произнесла девушка, протягивая руку. У нее были твердая сухая ладошка и открытый взгляд. – Двоюродная сестра Лукреции. Скажем так, одна из многих. Здесь присутствует также и Джеронима, но она… испанка до мозга костей. Носит только черное, вечно торчит в церкви. О Господи, прости, совсем забыла, что ты из Испании. Хотя евреи везде евреи, разве нет? Ты ведь не настоящая испанка.