Грех Каина. Острые семейные конфликты на примерах подлинных уголовных расследований - стр. 17

Услыхав же об обнаружении отпечатков собственных окровавленных рук на топорище, Фриц лишь пожал плечами. Он то ли не понял всей серьёзности этой улики, то ли просто не поверил допрашивавшему. Свою причастность к массовому убийству он категорически отверг и это запирательство до некоторой степени озадачило следователя своей очевидной неразумностью. Тем не менее, Фрицу Ангерштейну было заявлено, что он официально считается подозреваемым в убийстве 8 человек и поджоге собственного дома, а потому отныне все его контакты с окружающими будут проходить исключительно в присутствии сотрудников полиции. На Ангерштейна распространяются все ограничения, присущие режиму содержания в тюрьме, в том числе на владение колюще-режущими предметами, письменными принадлежностями и наличными деньгами.

Уходя, прокурор настойчиво рекомендовал Фрицу связаться с родственниками, способными представлять его интересы в процессуальных действиях, и озаботиться поисками адвоката. Чтобы стало ясно, о каких таких «процессуальных действиях, предполагающих присутствие представителя обвиняемого» идёт речь, можно сказать, что к середине дня 3 декабря уже было известно о наличии у Фрица Ангерштейна банковских ячеек в двух банках и абонентских ящиков в двух почтовых отделениях. Поскольку предстояло провести выемки находившегося в них содержимого, желательно было присутствие при этом представителя обвиняемого (нельзя не признать, кстати, что полицейская власть в Веймарской республике вела себя достаточно деликатно. Их коллеги из тогдашней советской Рабоче-Крестьянской красной милиции «заморачиваться» такими пустяками не стали бы однозначно!).

Нежелание Фрица Ангерштейна признать свою вину создавало определенную проблему для следствия. Она не была неразрешимой, в принципе, для придания суду не требовалось сознание обвиняемого, но оно, тем не менее, было желательно. Можно было потратить пару недель или даже месяц на «созревание клиента» (как говорил герой Папанова из кинофильма «Бриллиантовая рука») и возможно, попав после больницы в тюрьму, подозреваемый достиг бы нужной для признания вины кондиции. Однако сие было совсем не факт и подозреваемый, оказавшись в условиях строгой изоляции, мог, напротив, совершенно замкнуться.

Происходящее подтолкнуло следствие к выяснению обстоятельств жизненного пути предполагаемого убийцы и деталей, способных пролить свет на мотивы содеянного им. На этом пути следствие ожидали весьма неожиданные открытия.

Фриц Ангерштейн родился 3 января 1891 г. в городке Дилленбург, расположенном в непосредственной близости от Хайгера, и вся его жизнь оказалась связана с землёй Гессен на западе Германии. Сравнительно неподалёку – менее полутора сотен километров, – располагались крупные индустриальные центры набиравшей тогда мощь Германской империи: Франкфурт-на-Майне, Кёльн, Дюссельдорф, Дуйсбург. Отзвуки классовых сражений той поры доносились и до тихого провинциального Дилленбурга, благодаря чему отец Ангерштейна, член социалистической партии, попал сначала в городской совет, а затем умудрился стать городским головою. Хотя формально он считался человеком малообразованным, выходцем из рабочего класса, однако, привычка читать и заниматься самообразованием позволили ему превратиться в весьма эрудированного и неглупого общественного лидера. Известно, что он хорошо знал труды Карла Маркса, Прудона, но более всего разделял взгляды Каутского на «экономическое реформирование» капитализма. Перефразируя известный лозунг времён горбачевской перестройки, можно сказать, что мэр Дилленбурга боролся за «капитализм с человеческим лицом». По-видимому, отец будущего убийцы являлся неординарным человеком, во всяком случае, он питал почтение к науке и в таком же духе воспитывал детей. При этом он был строг и постоянно подчеркивал, что каждый человек должен добиваться места под солнцем собственным трудом и никаких наследственных привилегий быть не может.