Гребень Матильды - стр. 5
– Эмоции захлестывают. Прости.
– Так ты хочешь заняться царскими драгоценностям, а Юровский тебе мешает?
– И да, и нет. С Юровским я уже сталкивался. Понял, что становлюсь похож на Дон Кихота, воюющего с ветряными мельницами. У него индульгенция от вождя на веки вечные. А у меня связаны руки. Наркомату внешней торговли нужны средства на закупку зерна и станков, а мы продаем бесценные сокровища за копейки.
– Ты говоришь о Романовых?
– Не совсем.
Нарком внешней торговли помолчал, словно еще раз прикидывая, стоит ли продолжать.
– Помнишь историю с ящиками, набитыми драгоценностями Кшесинской?
– Которые она не успела вывезти? Их ведь до сих пор ищут, кажется. Учредительная комиссия в восемнадцатом сразу распотрошила особняк на Кронверкском. Неужели не все изъяли?
– Возможно, – уклончиво ответил собеседник. – Во всяком случае, стоит поискать тщательнее. Собираюсь выжать из сокровищ этой сучки максимальную пользу. Для страны, разумеется.
– Сокровища Кшесинской, конечно, уступают царским.
– Да, раритетов там гораздо меньше, но стоимость в целом может конкурировать. Говорят, драгоценностей сорок ящиков было. Даже если разделить на два, все равно солидно.
На другом конце провода молчали.
– Мне нужен тот, кто сможет найти этот клад, – вполголоса сказал комиссар внешней торговли и переложил на другой край стола тяжелое – оставшееся от царского министра – пресс-папье с круглой золотой ручкой.
– Охотник?
– Да. За сокровищами.
Снова повисло молчание.
– Ты сейчас в «Метрополе» обитаешь, Никитич? – неожиданно поинтересовался нарком внутренних дел. – Или уже сменил дислокацию?
Никитич усмехнулся. Как будто он не знает!
– Нет, все там же. Ехать в Петроград самому – значит привлечь ненужное внимание. Пришли человека, которому ты доверяешь абсолютно. Со своей стороны я дам ему парочку помощников.
– Понял тебя. И, кстати, привет Тамаре. Она все там же работает, в комиссии по сохранению художественных ценностей? И по-прежнему дружна с Горьким?
– Совершенно верно.
– Алексей Максимович на днях собирается выехать на лечение в Берлин. Будто бы у нашего классика обострился легочный процесс. На самом деле этот пингвин Пешков просто ищет повод удрать из России.
После паузы Никитич ответил:
– Понял тебя, Юзеф. О жене я позабочусь. Насчет моей просьбы…
– Подумаю, как тебе помочь.
– Буду ждать звонка.
Ждать пришлось недолго. Вечером Юзеф позвонил и без предисловий спросил:
– Где он должен быть?
– В ресторане «Метрополя» завтра в девять вечера.
– Он будет.
– Я твой должник, Юзеф.
– Одно дело делаем, Никитич.
Ровно в девять к столику наркома подсел человек в английском твидовом костюме и произнес: