Гребень Матильды - стр. 2

– Чего это? – спросила Фефа, заглянув через ее плечо.

– Ноты.

– Сама вижу, что ноты! Написано-то что?

– Это музыкальная фраза. Точнее, отрывок. Не пойму.

– Может, я прочту? – предложил Афлераки и смутился. – Нет, простите.

– Я сама разберусь.

Анна сложила листочек и спрятала в карман.

– Расскажите еще. Про Николая.

Георгий заметил, что она с трудом сдерживает слезы, и кивнул.

– Расскажу все, что знаю.

Они все-таки уговорили его остаться. Ночью в Петрограде Георгий наверняка налетел бы на патруль.

Подумав, тот согласился.

Уложили в комнате покойного тятеньки. Благо, там ничего не изменилось.

Сами легли в Анютиной комнате. Сентябрь – хоть было самое начало – нынче выдался холодный, а с дровами дела обстояли плохо. Если и надыбают где, то дня на три. Так что приходилось ужиматься. Фефину комнату закрыли, да и тятенькину тоже. Но ту уже давно. С конца восемнадцатого, после похорон.

Нынче отворили и немного протопили. Потом Фефа принесла от себя перину – любимую, деревенскую, – и в целом устроили гостя неплохо.

Он уснул, не дождавшись, когда хозяйки уйдут. Просто положил голову на подушку, и все. Засопел.

Фефа с минуту еще глядела горестно на его бледные впалые щеки, а потом, вздохнув, призналась:

– Сердце зашлось, честное слово. А ну как и наш там… так же.

Анна дернула ее за рукав.

– Хватит причитать. Пошли отсюда.

Фефа послушно вышла из комнаты.

– Так чего же там написано, Анюточка? Поняла?

И увидев, что та одевается, испуганно спросила:

– Да куда ты?

Анна застегнула тужурку и ответила:

– Пойду к Марье Николавне.

– Ночью? Рехнулась?

– Меня не тронут.

– Утра хоть дождись! Люди спят, поди!

– Не спят.

– А ты почем знаешь?

– Знаю, – отрезала Анна и открыла дверь. – Береги его, – велела она.

До дома Синицких добралась без приключений. Даже странно. Не встретила ни одного патруля.

Парадная в этом доме тоже стояла заколоченной. Анна прошла под аркой и, поднявшись по давно не мытым ступеням, постучала в дверь. Три раза. К Синицким теперь так надо стучать.

Не открывали долго. Анна терпеливо ждала. Наконец щелкнул замок, выглянуло испуганное лицо хозяйки.

– Анна? Что случилось?

– Марья Николавна, не пугайтесь. У меня новости.

Дверь торопливо распахнулась.

– Проходите. Только пролетариев не разбудите. Едва угомонились после пьянки.

Женщины на цыпочках прошли в дальний конец коридора, где в самой маленькой комнате – бывшей детской – жили «уплотненные» Синицкие.

– Какие новости? О Николае? – запирая дверь и поворачиваясь к Анне лицом, прошептала Синицкая.

– Он прислал записку.

– Как прислал? Почтой?

– Нет, что вы. Его товарищ добрался до Петрограда.