Гражданское право. Особенная часть - стр. 29

. Риски, вызванные финансовой неграмотностью, зависят преимущественно от деятельности гражданина, в то время как риски, обусловленные применением искусственного интеллекта, не зависят от его волеизъявления и сознания. Однако гражданин может регулировать собственное поведение, основываясь на анализе результатов работы искусственного интеллекта. Например, можно принять решение, исходя из показателей надежности расчетов, выполненных компьютером[127]. Таким образом, происходит некая трансформация рисков. Искусственный интеллект корректирует деятельность потребителя финансовых услуг, который теперь может принимать решения, основываясь не только и не столько на своих знаниях и навыках. Тем не менее результатом принятия такого «несамостоятельного» решения (наличие волевого критерия при отсутствии интеллектуального) выступают различные правовые последствия[128].

Таким образом, признание ИИ самостоятельным субъектом финансовых правоотношений снимает ответственность за потенциальные убытки с разработчика и (или) оператора платформ, на которых функционирует ИИ. Полагаем, что такой подход не может быть одобрен из-за его формализма. Подобное решение вопроса рождает широкое поле для злоупотреблений со стороны недобросовестных участников финансового рынка и, как следствие, ведет к снижению прав и законных интересов потребителей финансовых услуг, повышению рисков для стабильности финансового рынка в целом. В настоящее время искусственный интеллект, по сути, мало чем отличается от любого механизма – он может действовать только в заданных рамках. Безусловно, в отличие от механизмов, ИИ обладает большей вариативностью. Тем не менее он не обладает свободой воли, поскольку действует по заранее заложенным в него алгоритмам. Это же является основной причиной, по которой мы не можем признать ИИ субъектом финансовых правоотношений, – он не наделен свободой воли. Кроме того, он не обладает важным именно для финансовых правоотношений свойством – самостоятельным источником доходов[129]. В связи с этим ни искусственный интеллект, ни наделенные им роботы не могут признаваться в качестве самостоятельных субъектов финансовых правоотношений на текущем этапе исторического развития.

Еще одним важным последствием цифровизации экономики стало появление так называемых экосистем цифровой экономики (далее – экосистема). Определение данного понятия закрепляется в Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы: согласно подп. «с» п. 3 экосистема цифровой экономики представляет собой партнерство организаций, обеспечивающее постоянное взаимодействие принадлежащих им технологических платформ, прикладных интернет-сервисов, аналитических систем, информационных систем органов государственной власти Российской Федерации, организаций и граждан. В то же время, на наш взгляд, экосистема – это не просто партнерство организаций, а принципиально новый субъект финансовых правоотношений.