Гражданин Империи Иван Солоневич - стр. 99
Единственный, кажется, суворинец, ставший сотрудником советской печати – это Н. М. Ежов, публиковавший с середины 1890-х годов в петербургском «Новом Времени» фельетоны о московской жизни под псевдонимом «Не фельетонист». Как минимум, двое были расстреляны большевиками: М. О. Меньшиков и И. Б. Смольянинов.
Контрразведывательная работа, кроме личных признаний Солоневича постфактум и совсем уж мимолетного свидетельства С. Л. Войцеховского, не подтверждается больше ничем. Соответствующих архивных данных нет или, как минимум, до них еще не добрались исследователи.
Указания самого Солоневича предельно схематичны:
«Потом была работа на Белую армию и с Белой армией. Побег из Москвы на Украину, авантюрное путешествие из гетманского Киева в красный Питер. Побег из красного Питера с семьей Каллиниковых в тот же Киев. Побег из петлюровского Киева в белую Одессу. Командировка из белой Одессы в красный Киев. Подпольная работа в красном Киеве. Секретные сводки отдела осведомления Совнаркома, которые доставала Тамочка. Секретные военные сводки, которые доставал я. Эти сводки снимал на кинопленку И. М. Каллиников, отправлял в белую Одессу, а в белой Одессе никто не читал.
Эта работа стоила примерно трехмесячного ежечасного риска жизнью и невероятных усилий. И вот: никто даже не поинтересовался результатами этого риска и этих усилий»214.
Из семьи Калинниковых (или Каллиниковых, как пишет фамилию Солоневич, и не только он) мы знаем двух братьев, Бориса и Ивана Михайловичей. Первый, напомним, был приятелем Ивана Лукьяновича по университету, второй – коллега по работе в «Новом Времени». Оба после Гражданской войны – в эмиграции. С Иваном Михайловичем наш герой там уже не встретится: в июле 1925 года И. М. Калинникова, главного редактора и издателя газет «Неделя» и «Русь», убили в его собственной квартире в Софии. В эмигрантской среде никто не сомневался в том, что это было делом рук большевистской агентуры. Солоневич приедет в Софию спустя одиннадцать лет и ему тоже предстоит пережить покушение, устроенное иностранным отделом ОГПУ.
Шпионские страсти 1930-х годов еще станут предметом нашего разбирательства, хотя и не хотелось бы превращать биографию И. Л. Солоневича в сплошной детектив. Но его работу в белой контрразведке в годы Гражданской войны необходимо признать историческим фактом – никаких противоречий, противопоказаний и опровержений от людей, которые имели полную возможность это сделать, нет.
Еще одно свидетельство самого Ивана Лукьяновича:
«В Киеве, в июле 1919 года, в кабинете редактора газеты «Коммунист» (он же и председатель тогдашнего украинского совнаркома) товарища Раковского, я, на основании сводок «отдела осведомления совнаркома», объяснял на карте положение дел на фронте. В этой странной редакции я, без достаточных к этому оснований, считался специалистом по военным делам. В эти дни добровольческая армия брала Полтаву, большевики уже готовились к эвакуации Киева, но все еще надеялись на перелом. На моих «военных» разъяснениях присутствовало человек пять.