Граждане неба. Рассказы о монахах и монастырях - стр. 46
Сидевший на троне протоэпистат торжественно вручил мне документ с печатью, оказавшейся грамотой Протата, адресованной ко всем афонским обителям. В ней предлагалось всем настоятелям иноческих поселений Святой Горы принимать меня как желанного гостя, рекомендованного Вселенским Патриархом и Элладским митрополитом, и оказывать мне всяческое содействие при моих паломничествах и научных работах.
Поклонившись высокому собранию благочестивых старцев, я поблагодарил их, испросив разрешение сфотографировать почтенное собрание. Затем, приняв благословение от протоэпистата и распрощавшись с остальными старцами и секретарем, я не без торжественности покинул зал в сопровождении любезного отца Сергия и живописного старика-секретаря.
Теперь, уже на законном основании, я начинал паломничество по обителям чудесного Афона, будучи снабжен столь прочной рекомендацией, как грамота Протата, скрепленная старинной складной печатью.
Свято-Андреевский скит
Солнце уже клонилось к закату, когда мы остановились у порты[17] русского скита Андрея Первозванного. Расположен он по соседству с Кареей на одном из прекраснейших участков восточного склона Афона, на земле греческого монастыря Ватопед.
Свято-Андреевский скит живописно стоит среди пирамидальных кипарисов и раскидистых кедров. Он значительно моложе своего соседа – греческого монастыря Кутлумуш, основан в XVII веке (первоначально в виде келий) Вселенским Патриархом Афанасием, умершим впоследствии в Лубенском монастыре Полтавской губернии и там нетленно почивавшим вплоть до революции. А спустя сто лет другой Вселенский Патриарх, по имени Серафим, тоже возлюбил эту келью, расширил ее и после этого, подобно своему предшественнику, уехал, чтобы почить в Лубенском монастыре на Украине.
Но окончательно закрепилась за русскими эта прекрасная келья только в середине XIX века: в 1841 году она была приобретена в собственность русскими подвижниками Виссарионом и Варсонофием. А затем по ходатайству влиятельного русского ученого и путешественника по святым местам Андрея Николаевича Муравьева ее переименовали в скит.
Еще у порты скита я был очарован любезностью эконома обители отца Акакия, вышедшего навстречу моему маленькому каравану. Он проводил меня на фондарик и передал радушному отцу Иову, гостиннику этой святой обители.
Не прошло и нескольких минут, как мои вещи уже перекочевали со спины достаточно потрудившейся мулашки в чистый номер. А я, умывшись и переодевшись, уселся в архондарике и с интересом рассматривал замечательные портреты царей, иерархов и вельмож великой России, развешанные по стенам.