Границы нашей нормальности - стр. 3
Поужинав, она отправилась в спальню — переодеваться, пока раб метнулся в ванную, чтобы налить воды. И через десять минут позвал её, успев даже посуду помыть. Расторопный… когда хочет. Или пытается набавить себе баллов перед неизбежным наказанием.
Вода оказалась именно такой, как надо — расслабляюще-тёплой, ароматной, с пушистой пенной шапкой. В такую безумно приятно погрузиться, сбрасывая с себя все заботы суматошного дня. Даже целой недели, в данной ситуации.
Полчаса полного блаженства, лишь потом неспешное, тщательное скольжение влажной мягкой губкой по телу, и, наконец, она, словно Афродита, вышагивает из пены в услужливо распахнутое полотенце. А что? И Афродита, пусть и не блондинка. Длинная рубашка-туника прямо на голое тело. Взгляд на часы… Как же долго тянется время, когда не надо! Всё ещё слишком рано.
Несмотря на заведённый порядок, возиться сегодня с воспитательными мерами не очень хотелось: сейчас она немного на взводе — мало ли? Но придётся: чем себя занять до долгожданного визита, решительно не представлялось. Вернее, не хотело представляться. В голове царила пустота. Не звенящая лёгкостью, а мутная, тяжёлая. Пожалуй, «надо» как-то стремительно перерастало в «срочно».
— В комнату, зайка.
Парень шумно вздохнул и шустро развернулся на выход, а она пошла следом, по пути снова завернув в спальню, чтоб одеться уже приличнее. Визитёр же ж, да.
Но ладно, это потом. Сейчас — наказание.
Боль зайка не любил. Скорее даже боялся, и сильно. Так что вопрос о способе наказания давно не стоял, в отличие от силы воздействия. И выбора девайса. Вот только наказывать ей не особо нравилось. Особенно болью. Она, боль, должна быть по обоюдному согласию и для обоюдного удовольствия. Но есть такое слово — «надо».
Успокаивало лишь, что раб точно на всё это шёл осознанно. Во всяком случае, её в этом дружно уверяли: и сам парень, и даритель. Ну да, есть и такая категория тематиков. Так что пришлось во всё вникать и учиться по ходу дела. Нужда заставила — надо же понимать, как обращаться с таким типом нижних, хоть и не очень к этому душа лежит. Но некоторая отстранённость, свойственная ей после давней трагедии (чтобы не вспоминать, не просыпаться с воплями и слезами от кошмаров), помогала справиться. Да, она никогда не мечтала о рабе, не хотела кого-то унижать, но ей требовалась компания и иногда присмотр, а у зайки были своеобразные потребности. Вся жизнь — набор компромиссов.
Зайку (в миру — Алексея, но мальчик был столь милым и послушным, что мог стать только «зайкой», пусть и двадцатишестилетним) ей подарили три года назад — любимый брат, разумеется. А потому от такого подарка сложно было отказаться. Особенно когда искренне верят, что тебе это пойдёт на пользу. Нууу… домработница ей больше не требовалась, это да. И, если уж совсем откровенно, на характере наличие раба тоже сказалось в положительном смысле: всё же когда кто-то постоянно рядом, это влияет. Живой, но почти незаметный, услужливый. Вот только из-за той самой нелюбви зайки к боли, её собственные, основные потребности не с кем было реализовывать. Приходилось планировать походы в клуб (а там кучу факторов надо учесть и совместить), или… копить и ждать до последнего. Как сегодня, к примеру.