Граница безмолвия - стр. 35

– Хотите сказать, что зауральскими морозами их не запугаешь?

– Для большинства моих солдат Заполярье – естественная среда обитания.

Услышав это, Готтенберг нервно повел плечами. Жизнь складывалась так, что в северных широтах ему пришлось провести множество дней, однако смириться с морозами и вьюгами он так и не сумел. Мужественно воспринимать их – да, этому он научился, но воспринимать их в виде «естественной среды обитания» – увольте! Однако вслух произнес:

– Прекрасно, обер-лейтенант. Будем надеяться, что она же станет и естественной средой войны. Говорят, что и сами вы не так давно принимали участие в какой-то полярной экспедиции.

– Точнее будет сказать: в двух полярных экспедициях.

– Солидно. Как это вас угораздило?

– По первому своему образованию я геолог, специализирующийся по полярной геологи. Как вы уже поняли, экспедиции были секретными. А поскольку с русскими мы все равно уже воюем… Это были экспедиции в тыл русских: на Новую Землю и Землю Франца-Иосифа.

– Но посылали-то вас, надеюсь, не для того, чтобы собранные вами камешки и куски горной породы передавать русским?

– Никак нет, господин оберштурмбаннфюрер. Эти экспедиции имели прямое отношение к нашему нынешнему заданию. Нужно было подбирать места для особо секретных баз.

– Вот как?! – с уважением повел подбородком Хоффнер, окончательно убеждаясь в том, что группу «Викинг» берлинское командование формировало не наспех, тщательно подбирая людей и с полным пониманием особенностей войны за полярным кругом.

– Кстати, мне сказали, что вы, господин оберштурмбаннфюрер, были одним из участников экспедиции на дирижабле «Граф Цеппелин»[21], который в тридцать первом году пролетел над Землей Франца-Иосифа, Северной Землей, островом Вардроппера, Новой Землей, портом Диксон, островом Колгуева и другими территориями…

– Судя по всему, в названиях русских островов вы уже ориентируетесь неплохо, – уклончиво ответил фон Готтенберг.

– Извините, что позволил себе напомнить о полете «Графа Цеппелина». Я тогда еще был студентом и очень завидовал членам экипажа этого дирижабля.

В ответ барон лишь снисходительно улыбнулся.

Первым «в священные воды» озерца окунулся сам начальник заставы. Прежде чем он разделся, Вадим Ордаш рукой опробовал температуру в разных частях озера, открыв для себя, что в той, южной части, где находился сток, температура воды достигала градусов девятнадцати-двадцати, то есть прогревалась почти так же, как в жаркие дни июля у одесских пляжей Черноморки или Аркадия. Ближе к центру она достигала градусов двадцати двух – двадцати трех и наконец у самого Нордического Замка, где били подземные ключи, она достигала градусов двадцати восьми-тридцати. И это уже явно было на любителя.