Грани сумерек - стр. 12

– С Полозом тебе точно лучше бы по разным тропкам ходить, – веско произнес Карпыч. – Не любит он ведьмаков, что есть, то есть. С давних пор не любит, с заповедных. Даже тех, кто доброй волей к нему на службу шел, и то не жаловал. Не мог ту обиду забыть, что его хозяину нанесли.

– Да не в обиде дело, – перебил его дядя Ермолай. – Что ему обида? Так, комариный писк над ухом, отмахнулся да живи дальше. Власть он потерял тогда. Власть. А до нее Золотой Змей всегда жаден был. Родитель наш общий – нет, ему дороже свобода была да жизнь такая, какую полной чашей пить можно. А Полоз одного жаждал – все под себя загрести: золото, каменья драгоценные, судьбы людские. Все. Даже баб и то в основном чужих охмурял, замужних, потому как кусок чужого пирога, он всегда сочнее да слаще, чем свой собственный.

– Если честно, я почти ничего не понял, – признался я. – Можно с самого начала? Родитель общий – это кто?

– Велес, – охотно ответил мне лесовик. – Создатель наш. Это он в чащобы да перелески душу живую вдохнул, вот тогда мы, хранители лесные, на свет и появились. Он нам всем батюшка: и первым Хозяевам, и нам, детям-правнукам их. Ну и Полоза тоже он создал, после к себе приблизил, доверил свои тайны, власти дал.

– Не ему одному, – добавил Карпыч. – Были у Велеса и другие слуги.

– Но этот самым хитрым да ловким оказался, – возразил ему дядя Ермолай. – Где все эти остальные? Сгинули. А Полоз в Нави обитает, жив-здоров. Бывает, что и сюда, в Явь, заглядывает. Нечасто, потому как прямого пути ему в этот новый мир нет, но если кто призовет, непременно заглянет. Иногда каверзу какую учинит, иногда даром кого побалует, если человек ему глянется. Ясное дело, дар тот с подковыркой будет, но тут уж от того, кому он достался, все зависеть будет. Хранитель кладов вот, я слышал, сдюжил, смог доказать, что не ошибся Полоз, его выбрав.

Ну да, что-то такое мне и Мара говорила. Мол, лучше никакого подарка, чем тот, что змей из туманов в руки пихает.

– Я про него в первый раз услышал аккурат в то лето, когда ты сгинул куда-то, – продолжил дядя Ермолай. – Мне свойственник малиновку с весточкой прислал, что, мол, если ко мне в гости пожалует парень и скажет, что он Хранитель кладов, надо его принять как должно, что он Великим Полозом отмечен. Опять же, помочь при надобности, если беда какая за ним по пятам идет. Правда, так он до меня и не добрался, а жаль. Говорят, хороший парень, вежеству учен, с почтением к нам, Лесным Хозяевам, относится.

– Большая редкость в наше время, – покивал Карпыч. – Ой, большая!