Грани “русской” революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное - стр. 37
21 апреля (4 мая) 1917 на улицах Петрограда произошло столкновение между анархическими толпами, разогретыми лозунгами большевиков, и сторонниками Временного правительства. Три человека были убиты. Аналогичные беспорядки произошли в Москве. Петросовет объявил организаторов демонстрации «изменниками делу революции». Большевики предпочли сделать вид, что они к организации беспорядков отношения не имеют, а виной всему неумная нота Временного правительства, обещавшего союзным державам продолжение войны на основе прежних соглашений. В порядке уступки уличной анархии Временное правительство произвело в своем составе «чистку» – удалив из своего состава рьяных сторонников продолжения войны Милюкова и Гучкова. Во Временное правительство были приглашены шесть министров-социалистов – в том числе и из Петросовета.
Петросовет с самого начала был не конкурентом Временного правительства, а партнером – формой стихийно сформированного представительства «левых» партий и уличной анархии. Он служил средством держать анархию в узде и одновременно – инструментом энергичного формирования народного представительства под контролем всё того же Временного правительства.
Первый Съезд – комом
Чтение стенограммы Первого Съезда Советов (июнь 1917 г.) представляет большие затруднения в силу пространности речей, которые в наше время показались бы переливанием из пустого в порожнее, утомляли бы излишними языковыми украшениями, уклонениями от разговора по существу. Чтобы выразить и подкрепить чисто словесными средствами какой-то тезис, оратору нужно было от четверти до получаса. Несколько тезисов – и речь выходит за пределы часа. Регламента фактически нет, потому что делегаты всегда поддерживают любого оратора в его желании говорить дальше. В объявленный регламент никто и не думает уложиться и как-то подвести итог сказанному. В речах постоянно звучат лозунги, и они встречаются аплодисментами. Что означает: Съезд Советов видит себя не органом власти, не форумом, перед которым должны отчитаться министры-социалисты, а лишь формой партийно-политической полемики, где взаимные упреки и речевые остроты – главное. Бесконечно выступают одни и те же лица, утопая в длиннотах и беспрерывно превышая регламент: Мартов, Дан, Гоц, Церетели, Либер, Троцкий…
Если вся стенограмма укладывается в 800 страниц убористого шрифта, то лишь после сотой страницы в ней возникает резонный вопрос: чего же вы хотите? Если выступают министры, то они должны сказать, что они сделали и намереваются сделать. Если выступают их критики, то они должны сказать, что можно было бы сделать, но не сделано, и что необходимо сделать в ближайшее время. Ничего этого нет, потому что коалиционному правительству, куда вошли представители социалистических партий, от роду – месяц, а иные министры вступили в должность всего несколько дней назад. Чего же от них хотят? Ну, хотя бы анализа положения дел и какого-то наброска программы действий. И снова ничего нет, кроме пустых слов о том, что всё очень плохо – война и разруха. Как видно, программ никаких не было и нет. От большевиков следует только предложение Ленина арестовать 50–100 капиталистов и заставить их показать, сколько у них прибыли. Опровержению этого бессмысленного предложения посвятили свои выступления многие. Хотя и так очевидно, что производство от таких арестов не возрастет, разруха не прекратится, а война не закончится. Но что же предложили все остальные? В общем и целом – ничего. Планов у февралистов не было. Они совершенно не знали, что им делать с властью. Потом это обстоятельство повторилось, когда Советы были полностью подмяты большевиками.