Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - стр. 25
Михаил Яснов. «Кто у нас делает литературу»139.
В первой строфе, состоящей только из субстантивированных причастий и порядковых числительных, эти грамматические формы являются результатом компрессии – включения в субстантивы значения того слова, которое было бы определяемым в полном сочетании (люди или писатели). Для порядковых числительных, соответственно, годы.
Во второй строфе слова уцелевшие, обреченные и т. д. становятся адъективными формами, определяемое слово которых – нищие. Если бы перед словом нищие была запятая, такого грамматического преобразования не получилось бы.
Восприятие слова как причастия или как существительного может зависеть и от порядка слов:
Наталия Азарова. «в праге в старо-новой синагоге…»140.
Только когда прочитано последнее слово следующего фрагмента из поэмы Генриха Сапгира «МКХ – Мушиный след», можно понять, какие части речи – причастия или существительные предшествуют этому слову:
Генрих Сапгир «МКХ – Мушиный след»141.
В современной поэзии есть очень много примеров десубстантивации тех существительных, которые были образованы от прилагательных.
Особенно это заметно в тех случаях, когда субстантивация, казалось бы, произошла окончательно, чаще всего это касается слов прохожий, леший, насекомое:
Елена Шварц. «Черная Пасха»142 ;
Андрей Туркин. «Они были юны, они повстречались…»143 ;
Ирина Ермакова. «Погоди уймись обернется легендой сплетня…»144 ;