Говори со мной по-итальянски. Книга 2 - стр. 50

В Лукасе возрождается особенный, радостный азарт, коим он и меня заражает. Желание улыбаться передается и мне, когда его красивые пухлые губы медленно растягиваются. Я тянусь и целую Блэнкеншипа в уголок рта. Парень слегка поджимает губы и приподнимает выше именно тот уголок, который я почтила вниманием.  Так Лукас видится мне несравненным, отчасти нахальным, но это только плюс для него.  

Опустив веки, и вновь через секунду вскинув их, британец тихо усмехается. Затем вытаскивает ключ из замка зажигания. Мы открываем двери машины одновременно. Перебросив ремень длинной сумки через грудь, я поправляю на шее шарф. Сложно прекратить пялиться на идеального Лукаса. Раньше никогда не замечала, чтобы он носил пальто. Но этот стиль  в одежде ему очень идет!

- Что такое? – с мальчишеским задором вопрошает Блэнкеншип, закинув руку мне на плечи и притиснув крепко к себе. – Ты так рассматриваешь мой прикид, будто смеешься надо мной.

Разумеется, сказанное им не выражает ничего серьезного. Напротив – игривость в его голосе звучала для меня, как саундтрек к многообещающему продолжению суток.

- Я тобой восторгаюсь.       

Вероятно, ничего подобного мужчинам говорить не стоит, но я не смогла сдержаться. Правда, ничуть не пожалела об этом. По крайней мере, пока что. Ни с чем не соотносимо то, как Лукас крепко держит мою ладонь в своей ладони, когда мы отправляемся гулять вдоль рядов одного из самых больших и колоритных рынков Рима. Просто наблюдать за продавцами и покупателями, слышать, как из-под какого-то прилавка доносится гимн Италии – это и есть лучшее познавание города. Блэнкеншип радуется, как ребенок, заприметив, что стойки торговцев здесь имеют свои цвета, в соответствии с категорией товара. Куда бы мы ни пошли, остается лишь поворачивать голову то в одну, то в другую сторону. Людей очень много, и продавцы пользуются этим, зазывая к себе. Выкрикивая свои фирменные слова о том, что у них припасено то, чего ты никогда раньше не видел и не пробовал.

На лице Лукаса – несколько оторопелая усмешка. Ему, как иностранцу, выказывают больше интереса. Есть и те, кто упивается своей наглостью, и хватают его за свободную руку с намерением подвести к своим лоткам. Но я быстро ставлю таких на место. Они, не церемонясь со мной, кричат мне вслед, ругают. Я же – не остаюсь в долгу и, оборачиваясь, делаю то же самое.

В эту самую минуту Блэнкеншип легко оттягивает меня за задний воротник бежевого пальто, точно взял котенка за шкирку. Его озорной, хулиганский взор побуждает засмеяться.

- Эй, где раньше была эта оторва?