Готика - стр. 39

Тихий чиркающий стон спички, маленькое невинное пламя, зажатое между большим и указательным пальцем, полыхнуло жаром. Мои руки не тряслись, они были сильными, когда я с уверенностью, что хочу позволить огню поглотить те больные чувства, разрушающие меня изнутри, поднесла пламя к полотну.

Танец первозданного огня вплетался в волокна, пожирая краски с шипящим, трескающим звуком, словно сплетая заклинание. Огонь, пожирающий мои чувства, рассказывал о мире, что предшествовал прошлому, и тому, который будет после. Я не испытывала боли, когда огонь полностью поглотил картину, взвился вверх, потрескивая искрами. Я чувствовала себя в ловушке. Плен, в который попала, когда покинула Шартре, свою семью и Иерихона.

Чувство опустошения соперничало с ощущением маленькой свободы. Не спеша, возвращаясь домой по тихим улицам Лебора, я перемалывала чувства внутри своей души, не понимая, что именно испытываю, облегчение оттого, что позволила картине вспыхнуть, а пламени сожрать все краски, стереть с полотна мира свои чувства или предательство?

Тихое стрекотание мелких насекомых ярым звоном стучало в ушах. Мне нравилось то, с какой лёгкостью эти маленькие создания вступали в борьбу с миром каждый день. Они должны были выживать, охотиться или прятаться, чтобы не быть съеденными. В мире людей всё оказалось гораздо сложнее, но процесс был тот же. Вставать каждый день, закрывая глаза на боль потери, неудачи и груз ответственности, идти вперёд в надежде, что этот день не станет последним и не найдётся тот, кто будет в силах тебя уничтожить.

Тихий, едва различимый стон, прорезал тишину вечера. Замерев, я всматривалась в чёткие контуры мужского тела, лежащего на тротуаре. Мне понадобилось одно мгновение, один вдох, чтобы понять, кто этот мужчина, моё прошлое и такое желанное будущее, но невозможное. Внутри сердце отбивало бешеный темп, к горлу подступила пугающая, ядовитая смола, которая скапливалась в гортани, мешая сглатывать слюну.

– Иерихон, – мягко позвала, но ответом мне была тишина и почти неслышное, дыхание.

Он был не просто избит, лицо в крови, губы разбиты, над бровью порез. Волосы растрепались, и так чудовищно было видеть, как на русом цвете расцветают капли алой крови.

Присев рядом, я боялась прикоснуться, боялась, что он развеется, словно мираж, навеянный моим желанием увидеть Иерихона. Каждое мгновение, которое провела на расстоянии от него, сузилось до того момента единственного прикосновения. Как только мои пальцы прошлись по его коже, я закусила губу, понимая, всё это происходит в реальности. Никаких галлюцинаций, снов. Вот он лежит у порога моего дома избитый, без сознания, а я не знаю, что делать?