Господа, прошу к барьеру! (сборник) - стр. 34
– Да с принцессой германской… с Наташкой!
– Наташку я знаю, – объяснил Пугачев своей свите. – Бывалоча, она ишо во такая была, я ее на колено-то усажу да качаю, а ёна так и заходится от смеха… Девка справная!
Он осмотрел «подарки», а камни из шкатулки ржевской купчихи переложил к себе в кошелек. Долгополов сказал:
– Камушки-то из Индии, таких нигде не найти.
– Я и сам вижу, что редкостные. Сыночек у меня добрый. Дай ему Бог деток от Наташки поболее. – Пугачев приосанился, на подушках сидючи, и спросил: – Уж ты скажи, голубь, шибко ли меня в Питерсбурхе господа Катькины боятся?
– Шибко! А я ваше величество хорошо помню.
В глазах Пугачева что-то сверкнуло – хищное.
– А где мы виделись-то? – насторожился он.
– Да все там же… в Ораниенбауме.
Емельян Иванович помолчал, обдумывая ответ.
– Как не помнить, – сказал он. – Мои камергеры еще тебя пивом потчевали. Небось доволен остался?
– Благодарствую. Я ведь, государь, овес тебе продавал.
– Оно и верно, – призадумался Пугачев.
Долгополов изложил главное, ради чего приехал:
– А деньги-то за овес не получил я с тебя.
Пугачев встрепенулся, спрашивая с интересом:
– А сколько там на мне долгу осталось?..
Теперь оба они, как заправские актеры-импровизаторы, разыгрывали роль, ибо в обоюдном обмане заключалась двойная выгода: Пугачеву – политическая, а Долгополову – денежная.
– Деньги за овес тебе отдам. Погоди ужо. А сейчас, чтобы не было тебе скушно, поди да постой у шатра моего, погляди, как мои генералы господ станут вешать…
Посмотрел Долгополов, как вешают дворян-помещиков, и самому жить расхотелось. Издали-то все гладко казалось, а близ Пугачева страх одолел и думалось: как бы это поскорее во Ржев вернуться. Но Пугачев крепко держал шарлатана при себе, а денег за овес нарочно не отдавал:
– На што они тебе? Погости у меня маленько… Долгополов, чтобы живым вырваться, врал еще пуще:
– Я ведь, батюшка, и порох тебе вез.
– Неужто тебя с порохом не задержали солдаты?
– Да я его в бочку сложил, а сверху мукою присыпал. Порох наилучший, немецкий, его тебе Павел Петрович слал.
Наконец Долгополов не выдержал и взвыл:
– Отпусти меня, государь, так я тебе пороху-то сколько хошь отсыплю ишо, даже самого Павлика сюды привезу.
– Не спеши. Я сам знаю, когда тебе ехать…
Врать так врать, чтобы всем чертям тошно стало. Астафий Трифонович, обнаглев, уже советы Пугачеву давал:
– После Казани тебе прямо на Москву иттить надобно. Павел Петрович, сынок твой, наперед к тебе с большим войском выйдет. Уж ты скажи – одному ему или с женою представиться?
Во время следствия Пугачев привел свой ответ на этот вопрос Долгополова: «Пущай приезжает с женою вместе, и шоб они скорее из Петербурга выезжали». Но самого Долгополова удерживал. Что делать? Тут казаки яицкие надоумили купца ржевского: