Господа офицеры. Записки военного летчика (сборник) - стр. 19
Часы тянулись мучительно медленно. До рассвета оставалось два часа.
Сидеть стало невыносимо. Хотелось встать, но ноги затекли и ныли: «Слава Богу, кажется ревматизм… это предлог… я больше не могу… пойду доложу ротному, что заболел…»
И вдруг пот выступил у него на лбу…
«Ревматизм?!. Болеть в такое время?.. Вы опять оставили свое место? – скажет ротный командир, а, может быть, добавит: – Вы позорите полк, уходите, – такие офицеры нам не нужны…» Где же выход?
– Ваше благородие, хотите сахару с хлебом? – прозвучал бас Ковтуна. – Вы, сказывают, ничего не ели. Тут у меня завалялось яичко, – сказал он, просовывая все в дыру.
– Спасибо, дорогой, мне не хочется, – ответил подпоручик, мягко отстраняя руку.
– Ваше благородие, вы ешьте, все же легче на душе будет. Я положу все сюда, – сказал он, укладывая что-то под ставню… и опять наступила тишина.
«Нет! Довольно! Прочь все мысли!
Нужно терпеть, нужно взять себя в руки. Почему Ковтун ни на что не жаловался, почему он всегда такой ровный и вечно бодрый?.. Потому, что он военный, а я нет.
Боже! Укрепи мою волю, дай мне сил перенести испытание! Спаси меня от позора и бесчестия!..» – С этими словами, вырвавшейся молитвы подпоручик встретил рассвет.
– Ваше благородие, немцы!!! Глядите! Глядите!.. – Из немецких окопов вылезали фигуры в черных шинелях и быстро выстраивались.
– Ну, ребята, приготовсь! – скомандовал мгновенно овладевший собой подпоручик, и глаза его засветились непоколебимой решимостью.
– Ваше благородие, гляди, какая масса прет! – воскликнул Сазонов.
– Постоянный!.. Часто – начинай!!! – скомандовал подпоручик.
Порывисто шли немцы. Артиллерия наша почему-то не стреляла. Пулемета при роте не было, и приходилось рассчитывать только на свои собственные силы.
Лихорадочно работали затворы. Сотнями вылетали стрелянные гильзы… а немцы шли твердо и ровно… даже не видно было, несли ли они потери. Их было так много, что казалось, что рота будет стерта с лица земли.
Рота развила максимальный огонь. Затрещало и справа и слева, забухала артиллерия и все слилось в сплошной гул.
Вдруг немцы бросились в атаку…
– Ребята, не робей! – донесся могучий голос Ковтуна.
– Не робей, ребята! – громко прокричал подпоручик, с мрачной решимостью извлекая шашку.
Тут только он заметил, как рухнули сразу четыре впереди бежавших немца.
– Наша берет! – воскликнул он.
– Наша, наша берет!.. – прокатилось по цепи. Один за другим падали немцы. Ряды их разорвались… Кто бежал назад, кто беспомощно лежал в грязи…
Атака была отбита…
«Если нам тяжело, то и неприятелю не легче»… – еще раз вспомнились слова великого Суворова и подпоручик гордо стоял по щиколотку в воде, мокрый и голодный, но упоенный всепоглощающей победой…