Горячий 41-й год - стр. 71
Визг прервал беспечное бултыхание в воде и четвёрка мутными от алкоголя глазами уставилась на нас, ещё не врубившись в ситуацию.
– Ну что, уроды, идите сюда, – я сделал приглашающий жест рукой. Немки взвизгнув, присели по шею в воде, а офицеры, развернувшись, тяжело и медленно поплыли к противоположной стороне водоёма, но короткая очередь старшины и цепочка водяных фонтанчиков справа от них, заставила их остановиться и они, развернувшись, поплыли обратно. Остановились в пяти метрах от берега и бараньими, всё ещё не верящими глазами, стали смотреть на нас.
От машины донёсся огорчённый голос Дюшкова: – Товарищ майор, по-моему я его убил. Вот блин, не рассчитал удар. Хотя конечно, всё равно их кончать придётся….
Я обернулся к машине и посмотрел на Увинария, который даже и не смотрел на убитого водителя, а с интересом разглядывал полуголую немку, поднявшую перед ним руки. Я засмеялся и толкнул локтём старшину: – Николай Иванович, Петька, посмотрите на Увинария, он только что не облизывается.
Мы рассмеялись, глядя на пунцового от смущения сержанта, не знающего что теперь делать: – Увинарий, ну раз грохнул, так грохнул. Чёрт с ним. Гони её сюда – все вместе посмотрим.
Наш весёлый и быстрый разговор лучше всего убедил немцев, что мы не видение перевозбуждённого алкоголем и предстоящим траханьем мозга, а объективная реальность.
– Hende hoch, – это было единственное, что в этот момент вспомнил из немецкого языка и сделал повелительный жест стволом автомата в сторону берега, – идите туда, камрады.
Офицеры послушно подняли руки вверх и побрели к берегу, а немки продолжали сидеть в воде. В это время Дюшков подогнал к нам от машины медсестру и она остановилась в трёх шагах со сцепленными руками на затылке, отчего её груди поднялись и соблазнительно торчали перед нашими глазами. Я опять засмеялся: – Старшина, ты у нас человек семейный, сегодня ночью дома был. Так что ты секи за фрицами, а мы немного развлечёмся.
Николай Иванович заговорчески фыркнул и непонятным тоном, то ли осуждающим, то ли одобряющим последующее действие произнёс: – Только не увлекайтесь, товарищ майор…
– Ну, Николай Иванович, обижаешь.
С откровенно мужским любопытством мы с минуту рассматривали полуголую немку, которая с ужасом смотрела на нас, наверно считая, что мы будем сейчас втроём насиловать её и насиловать в самых извращённых формах. Хотя несколько минут тому назад она сама к этому была готова приступить с водителем. С такими же, наверно, извращёнными фантазиями.
– Да она старая, товарищ майор. – Разочарованно протянул Петька, а Увинарий с некоторой долей осуждения поправил его.