Город - стр. 30
Мария Владимировна берет планшет и показывает фотографию. На ней малыш играет с мячом. Она произносит:
– Дай Бог, чтобы рос здоровеньким и счастливым. Не таким, как ты, дед.
– Все у него будет хорошо! – говорит Николай Андреевич. – Послушай, ну правда, давай я напишу о той поездке, когда мы гнали зверя всю ночь. Помнишь? Аркадий Иванович тогда еще плечо выбил себе.
Дедушка встает и расхаживает по комнате, он что-то невнятное бормочет под нос.
– Ерундовая та история, – отмахивается Мария Владимировна. – Не включат ее в сборник.
Старик останавливается и смотрит на жену.
– Почему это не включат?
– Сюжета нет.
– Предсказуемо?
– Ну да. Гнали вы этого зверя и гнали, а дальше что? Словили – убили. Так это все и так ясно. Нет кульминации, развязки необычной. Ты же читал в условиях конкурса, что победителями станут те, у кого будет самый интересный герой, сюжет или концовка. Или я не так тебя поняла?
– Что ты предлагаешь?
– Не герой должен гнать зверя, а зверь героя. Герой должен быть в беде. Зверь должен застать его в самый неудобный момент. И вот тут будет ясно, кто кого сильнее.
– Так ведь я всегда гнал зверя, а не он меня.
– Вот и думай над этим, а я пока фото посмотрю…
Николай Андреевич не слышит последние слова. Он стоит, окутанный ворохом мыслей о прошлом. Его губы раскрываются под впечатлением ярких воспоминаний. Язык высовывается из глубокого старческого рта и облизывает губы.
– …Не смей! – издалека доносится крик жены.
Мария Владимировна вскакивает с кровати, превозмогая боль в ноге.
– Не смей об этом думать! – кричит она.
Вечером того же дня Николай Андреевич сидит на кухне и обматывает голень широкими, толстыми лоскутами телячьей шкуры, которые соединяет между собой металлическими крючками. Бедра дедушки, его плечи и запястья уже туго перетянуты таким же образом.
Покончив с обмоткой, дедушка встает и подходит к зеркалу. Крутится с минуту, похлопывает себя то по локтям, то по коленям. Затем Николай Андреевич идет в спальню, где поверх кожи натягивает широкие шерстяные брюки и кофту. Воротник кофты доходит ему до самого подбородка, где изгибается и образует гармошку, закрывая шею. Дедушка возвращается в прихожую, ищет туфли.
– Где мои туфли? – говорит он.
– А они тебе нужны? – слышно из спальни.
В ответ тишина.
– Туфли на батарее в кладовке, – говорит Мария Владимировна. – И в кого ты такой упрямый, твердолобый? Сдался тебе этот рассказ!
– Не в рассказе дело, – раздается из кладовки. – Я много чего в этой жизни повидал, но, как оказывается, можно еще хоть немного разнообразить старость.