Город - стр. 14

– Ее фотография у вас с собой?

– Да, да… Держите.

– Так… хорошо, сейчас вам надо успокоиться и поспать, – я попытался улыбнуться. – Как говорится, утро вечера мудренее.

– Да, вы правы, – тихо сказал Берсс. – Надо поспать… До свидания.

Он тихо вышел и закрыл дверь. Я вздохнул: дело становится все запутанней…

Провалявшись в кровати около получаса, я понял, что уже не усну. Встав и одевшись, я сделал себе чай и пошел в кабинет. На столе лежал блокнот, я его взял и пробежался глазами:

Дело о пропавшем Кэрри Берссе:

1. Дети, пропавшие за 5 лет:

Джон Фостр – окружная психиатрическая больница имени Ф. Р. Рокфилда (13 лет);

Гантэр Стоуран – не найден (10 лет);

Ден Вильфон – скончался (12 лет);

Грэг Типпенс – не найден (9 лет);

Кэрри Берсс – не найден (12 лет);

Джо Роусан – окружная психиатрическая больница имени Ф. Р. Рокфилда (10 лет);

Стенли Моусен – скончался (12 лет);

Деррен Кенел – не найден (12 лет).

Туда же были вложены фотографии этих детей, вырезанные из газет. Взяв ручку и перевернув страницу, я написал «Милли Берсс» и вложил ее фотографию. Положив блокнот в карман, я выключил в доме свет и подошел к двери.

Надев свое старое потертое пальто и шляпу, я вышел из дома. Свежий морозный воздух щекотал мне нос и вселял уверенность. Подняв воротник, я пошел по темной аллее в неизвестном направлении, желая лишь отвлечься от всего свалившегося на мои плечи. Я просто шел и наблюдал, как в окнах загорается свет, как сумрак уступает свое место свету, как ночь сменяется днем. Но еще оставались темные углы, в которых нельзя было сказать, кошка это или монстр из детских кошмаров. И из одного такого угла я и услышал скрипящий голос: «Здравствуй, Блэр. Как проходят поиски?»

– Кто ты? – спросил я, подскочив и борясь с одолевающим меня страхом.

– Это не столь важно, – голос стал жестче. – Убирайся из города, иначе останешься в нем навсегда.

– Угрожаете?! – прорычал я. – Покажитесь!

– Ты слепец! – крикнул мне некто, послышалась возня.

– Кто ты? – повторил я, ответа не последовало.

Поборов себя, я зашел в этот переулок, но никого там не увидел. «Черт…» Домой я возвращался, оборачиваясь на любой шорох или скрип…

…Он перестал кричать, лишь когда охрип и совсем истощил себя. Мальчик все больше и больше углублялся в канализацию, вонь становилась все нестерпимее, а рука крепко сжимала его ноги, за которые и тащила все это время. У Тэрри все болело, обе руки и лицо кровоточили от множественных ран, и было так темно, что мальчик даже не мог оценить тяжесть увечий. Но вот он обо что-то ударился лбом. «Камень», – подумал мальчик. Темнота стала еще непригляднее, он перестал чувствовать и боль, и руку, оковывающую его ноги, как кандалы.