Город на берегу неба - стр. 24
Лёнчик был круглым отличником, уверенно шёл на золотую медаль, считался гордостью школы и с блеском побеждал во всевозможных городских и общероссийских олимпиадах, полностью оправдывая надежды, возложенные на него отцом. Тот мечтал вырастить гения – и это ему удалось!
Оле же не все школьные предметы давались одинаково легко, даже несмотря на кружки и репетиторов. Среди оценок в четверти могли мелькать и четвёрки, а уж получить текущую тройку (на счастье, это случалось не чаще раза в полугодие) и вовсе означало грандиозную выволочку. Отчим до сих пор тщательно и регулярно проверял её дневник, контролируя успеваемость строптивой падчерицы, которой ведь только дай волю – наплюёт на учёбу и ступит на кривую дорожку, пустившись во все тяжкие. За четвёрки её наказывали отповедью (отчим с видимым удовольствием размазывал и топтал Олину самооценку, разъясняя, какая она ленивая тварь, неблагодарная скотина и непроходимая тупица), за тройки под настроение могли и выпороть, не удовлетворившись моральной экзекуцией. Она научилась терпеть, сжав зубы – только бы не плакать, ни в коем случае не плакать на его глазах, к его удовлетворению!
Повышенный интерес Лёнчика она стала замечать с тех самых пор, когда её тело начало потихоньку оформляться из девчоночьего – в девичье: округлились бёдра, выросла грудь. Сводный брат не демонстрировал свою заинтересованность открыто, но она то и дело ловила на своём лице и теле его неприятные взгляды: Лёнчик воровато шарил по ней глазами и тут же отворачивался, если она пыталась поймать его с поличным.
Ему к тому моменту уже исполнилось шестнадцать лет. Несмотря на то, что Лёнчик был отличником, умницей и всеобщей гордостью, успехом у девочек брат совершенно не пользовался – этакий сопящий неклюжий увалень с красными щеками и потными ладошками. Даже всевозможные занятия в секциях не помогли Лёнчику справиться с лишним весом, и отчим махнул на это рукой: не всем же быть олимпийскими чемпионами.
Всё чаще Оля замечала (особенно если они с Лёнчиком оставались дома вдвоём), что сводный брат пытается словно ненароком оказаться с ней рядом, будто нечаянно провести рукой по её телу, мимолётно задев попу и коснувшись груди... Она не особо с ним церемонилась, тут же ощетиниваясь:
– Лапы убрал!
– Пф-ф, нужна ты мне больно, что ты себе там навоображала, – фыркал Лёнчик с показным равнодушием.
Оле иногда казалось, что он постоянно следит за ней. Подсматривает, когда она переодевается у себя в комнате. Подглядывает через окошко, соединяющее кухню с ванной комнатой, когда Оля принимает душ. “Это уже на паранойю смахивает!” – посмеивалась она сама над собой, но... всё же с особой тщательностью всегда закрывалась изнутри на все замки и шпингалеты.