Город из пара - стр. 6

В конце второй недели исповедник с внешностью бывшего боксера заприметил меня и обо всем догадался. Я хотел улизнуть, но он поманил меня к исповедальне. Его атлетический вид меня убедил, и я послушался. Подошел к исповедальне и встал на колени, содрогаясь перед очевидностью, что мой любовный пыл разоблачен.

– Радуйся, Пречистая Дева, – пробормотал я сквозь решетку.

– Я похож на монашку, малявка?

– Простите, отец. Просто не знаю, что обычно говорят.

– Тебя не научили в школе?

– Учитель – атеист, он считает, что вы, священники, орудия капитала.

– А он сам – чье орудие?

– Он не сказал. Думаю, себя он считает свободным элементом.

Священник рассмеялся:

– Где ты научился таким словам? В школе?

– Читая.

– Читая что?

– Все, что могу.

– Читаешь Слово Божье?

– Разве Бог пишет?

– Будешь умничать, гореть тебе в аду.

Я сглотнул.

– Теперь я должен рассказать о своих грехах? – прошептал я в тоске.

– Ни к чему. Они все у тебя на лбу написаны. Во что ты впутался с той служанкой и девочкой, которые ходят сюда чуть ли не каждый день?

– Во что я впутался?

– Напоминаю, это – исповедальня, и, если солжешь священнику, Господь поразит тебя молнией, едва ты выйдешь из церкви, – пригрозил исповедник.

– Вы уверены?

– Я бы на твоем месте не стал рисковать. Давай, выкладывай.

– С чего мне начать?

– Опусти красоты слога и всякие словеса, просто скажи, что ты делаешь день за днем в моем приходе в четыре часа дня.

Коленопреклоненная поза, полутьма и запах воска, вероятно, побуждают к тому, чтобы облегчить совесть. Я исповедовался, пока не чихнул. Священник слушал, прочищая горло всякий раз, когда я замолкал. В конце моего признания, думая, что он отправит меня прямиком в ад, я вдруг услышал его хохот.

– Вы не наложите на меня покаяние?

– Как тебя зовут, парень?

– Давид Мартин, сеньор.

– Не сеньор, а отче. Сеньор – твой отец или Господь Бог, а я тебе не отец, я – отче, или отец Себастьян.

– Простите, отче Себастьян.

– Просто «отче», и дело с концом. А прощает Господь. Я только Его служитель. Стало быть, о чем мы? Пока я тебя отпускаю с предостережением и парой молитв к Богородице. И поскольку считаю, что Господь в своей бесконечной мудрости избрал столь необычный путь, дабы приблизить тебя к церкви, предлагаю тебе сделку. Ты приходишь за полчаса до того, как встречаться с твоей барышней, и помогаешь мне убраться в ризнице. Взамен я удерживаю здесь служанку по меньшей мере на полчаса, чтобы ты успел наговориться.

– Вы сделаете это для меня, отче?

– Ego te absolvo in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti[1]. А теперь ступай отсюда.